"Вольтер. Статьи из "Философского словаря"" - читать интересную книгу автора

было подкреплено всевозможными усилиями диалектики Бейля.
Вот основа этого спора, представленная в достаточно ярком свете
иезуитом Ришомом и ставшая еще менее состоятельной из-за того способа, каким
Бейль хотел ее укрепить.
"У двери дома стоят два портье. Их спрашивают: "Можно видеть вашего
господина?" - "Его нет дома", - отвечает один. "Он там, - говорит второй, -
но он занят изготовлением фальшивой монеты, заключением лживых контрактов,
производством кинжалов и ядов, чтобы погубить тех, кто не выполнил его
замыслов". Атеист напоминает первого из этих портье, язычник - второго.
Ясно, что язычник оскорбляет божество более тяжким образом, чем атеист"".
С разрешения отца Ришома, а также Бейля - суть вопроса заключена
совсем не в этом. Чтобы первый портье походил на атеиста, ему вовсе не нужно
говорить: "Моего господина нет дома", ему надо сказать: "У меня нет
господина; тот, кого вы считаете моим господином, не существует; собрат -
глупец, раз он вам говорит, что месье занят составлением ядов и заточкой
кинжалов ради убийства тех, кто выполнял его волю". Подобного существа в
мире не существует.
Итак, Ришом рассуждал очень скверно, а Бейль в своих несколько
расплывчатых рассуждениях забылся настолько, что оказал Ришому честь
довольно неудачно его прокомментировать.
Плутарх, по-видимому, изъясняется значительно лучше, предпочитая людей,
уверяющих, будто не существует Плутарха, тем, кто утверждает что Плутарх -
человек нелюдимый. Что за дело ему, действительно, если станут говорить,
будто его не существует? Однако для него очень важно, чтобы не оскорбляли
его репутацию. Но не так обстоит дело с верховным бытием.
Плутарх пока не задевает истинного вопроса, подлежащего рассмотрению.
Речь не идет здесь о том, кто более оскорбляет верховное Существо - тот, кто
его отрицает, или тот, кто искажает его обличье: ведь лишь путем откровения
можно узнать, оскорблен ли Бог пустыми прениями о нем людей.
Философы, даже не помышляя об этом, почти всегда впадают в вульгарное
представление, предполагая, что Бог ревнив к своей славе, что он гневлив,
мстителен, и создавая риторические построения вместо реальных идей.
Интересным объектом для всего мира является вопрос о том, не лучше ли ради
блага всего человечества допустить Бога воздающего, Бога-мстителя,
вознаграждающего за незаметные добрые дела и карающего за тайные
преступления, чем не допускать никакого Бога.
Бейль ограничивается тем, что приводит все образцы бесчестья,
приписываемые мифами античным богам; его противники отвечают ему ничего не
значащими общими местами; сторонники Бейля и его противники сражались, почти
всегда не сталкиваясь между собой непосредственно. Все они согласны, что
Юпитер был волокитой, Венера - бесстыдницей, Меркурий - плутом; но не это,
как мне кажется, следует выяснять: надо отличать "Метаморфозы" Овидия от
древней римской религии. Весьма достоверно, что у римлян никогда не было
храмов, посвященных Меркурию-плуту, Венере-срамнице и волоките Юпитеру.
Бога, коего римляне именовали Deus optimus, maxitnus
(лат.-милостивейший, величайший), они не считали способным подбить
Клодия2 на связь с женой Цезаря, а Цезаря на то, чтобы быть
любовником царя Никомеда3.
Цицерон не упоминает даже о том, будто именно Меркурий подбил
Верреса4 ограбить Сицилию, хотя, согласно мифу, Меркурий похитил