"Курт Воннегут. Искусительница (сб."Колыбель для кошки")" - читать интересную книгу автора

теплые летние вечера старик отдыхал, сидя у руля.
- Дать вам огонька? - спросил он капрала Фуллера, увидев потухший
окурок у него в зубах.
- Спасибо, мистер Хинкли, не надо.
- Никогда я не понимал, какое удовольствие находят люди в этих сигарах,
- сказал старик.
- Дело вкуса, - сказал Фуллер, - кому что нравится.
- Да, что одному здорово, то другому смерть, - сказал Хинкли. - Живи и
жить давай другим, вот что я всегда говорю. - Он поглядел в потолок: там,
наверху, в душистом гнездышке, скрывалась Сюзанна со своей черной кошкой:
- А что мне осталось? Одно удовольствие - смотреть на прежние
удовольствия.
Фуллер тоже взглянул на потолок, честно приняв скрытый вызов:
- Будь вы помоложе, вы бы поняли, почему я ей сказал то, что сказал. У
меня все нутро переворачивается от этих воображал.
- А как же, - сказал Хинкли, - помню, помню. Не так уж я стар, чтоб не
помнить, как от них все нутро переворачивается.
- Если у меня родится дочка, - сказал Фуллер, - лучше пусть она будет
некрасивая. Со школы помню этих красивых девчонок: ей-богу, они считали, что
лучше их ничего на свете нет!
- Ей-Богу, и я так считаю, - сказал Хинкли.
- Они в твою сторону и не плюнут, если у тебя нет лишних двадцати
долларов, чтоб их угощать, ублажать, - сказал Фуллер.
- А зачем? - весело сказал старик. - Будь я красоткой, я бы тоже так
себя вел. - Он подумал, покачал головой: - Что же, вы ведь ей все выложили.
- Э-ээ-х! - сказал Фуллер. - Да разве таких проймешь?
- Как знать, - сказал Хинкли. - Есть в театре добрая старая традиция:
представление продолжается. Понимаешь, пусть у тебя хоть воспаление легких,
пусть твой младенец помирает - все равно: представление продолжается.
- А мне что? - сказал Фуллер. - Разве я жалуюсь?
Старик высоко поднял брови:
- Да разве я про вас? Я про нее говорю.
Фуллер покраснел:
- Ничего с ней не сделается.
- Да? - сказал Хинкли. - Возможно. Я только одно знаю: спектакль в
театре начался, и давно. Она в нем должна участвовать, а сама до сих пор
сидит у себя наверху.
- Сидит? - растерялся Фуллер.
- С тех пор и сидит, - сказал Хинкли, - с тех самых пор, как вы ее
осрамили и прогнали домой. Фуллер попытался иронически усмехнуться.
- Подумаешь, беда какая! - сказал он. Но усмешка вышла кривая,
неуверенная. - Ну, спокойной ночи, мистер Хинкли.
- Спокойной ночи, солдатик, - сказал мистер Хинкли. - Спи спокойно.
Назавтра, к полудню, вся главная улица поселка словно одурела.
Лавочники-янки небрежно давали сдачу, как будто деньги ничего не стоили. Их
мысли сосредоточились на дверцах Сюзанниной мансарды, ставшей для них чем-то
вроде часов с кукушкой. Всех мучил вопрос: сломал ли капрал Фуллер эти часы
вконец или дверцы в полдень откроются и оттуда выпорхнет Сюзанна?
В кафе-аптеке старик Бирс Хинкли возился с нью-йоркскими газетами,
стараясь разложить непригляднее - приманкой для Сюзанны.