"Андрей Воронин. Антимавзолей ("Слепой" #30) " - читать интересную книгу автора

Он представил себе, какую мину состроит генерал Потапчук, если сказать
ему что-то подобное, и невольно поморщился, как от зубной боли. Сегодня имел
место явный прокол, который лучше всего можно было описать именно этой
дурацкой фразой: "Так уж вышло". Выйти должно было совсем по-другому, но как
именно, Глеб пока не знал. Знал только, что, выслушав его доклад о
перестрелке, Федор Филиппович вряд ли будет доволен.
Сиверов еще раз обошел лагерь по периметру, считая тела. Он не ошибся:
их было пять. Лагерь был совсем небольшой, с одним-единственным отапливаемым
кирпичным корпусом, который в зимнее время года служил чем-то средним между
турбазой и увеселительным центром. Не особо надеясь на спонсоров, здешнее
начальство завлекало народ баней, зимней рыбалкой и возможностью провести
выходные на природе. Похоже, дела тут шли не слишком хорошо. Глеб склонялся
к мысли, что бизнес этот давно приказал долго жить и в последние несколько
лет служил просто прикрытием. Под видом отдыхающих сюда приезжали вполне
определенные люди, преследовавшие более чем определенные цели. К этой
горстке облезлых дощатых хибарок под сенью голого железного флагштока
тянулись следы многих дел, и предполагалось, что агент по кличке Слепой
прибудет сюда в нужный момент и покончит с этим притоном одним точным,
молниеносным ударом. Вышло, однако, не совсем так, как планировалось. Начать
с того, что его здесь с нетерпением поджидали, так что удар получился вовсе
не таким внезапным и молниеносным, как того хотелось бы генералу Потапчуку.
И еще одно обстоятельство тревожило Глеба. С учетом того, как бездарно была
организована засада, он подозревал, что люди, которых он тут перебил, это
простые исполнители, причем далеко не высшего класса. Обычные отморозки,
которым кто-то наспех показал, где у автомата приклад, а где дуло...
Носком ботинка он перевернул одно из тел. Молодой парень лет двадцати
пяти - тридцати, с типично славянской внешностью и, судя по чертам лица,
невеликого ума. Одет в новенький, еще не обмявшийся по фигуре камуфляж,
который сидит на нем как на корове седло. Вокруг тела в жухлой прошлогодней
траве поблескивает густая россыпь стреляных гильз, в стороне валяется
отброшенный торопливой рукой пустой магазин. "Ага, - вспомнил Глеб, - это
тот самый, который палил как сумасшедший в белый свет, как в копеечку. Одной
очередью выпустил весь рожок, все тридцать штук, и что-то дико орал, меняя
обойму, пока я его не срезал..."
На запястье синела корявая кустарная татуировка, еще одна, в виде
перстня, виднелась на пальце. Сиверов поморщился: тоже мне,
террорист-смертник...
Он двинулся дальше, останавливаясь над каждым убитым. Знакомых лиц не
было, и из всех пятерых только один оказался кавказцем - тот, который
болтался в окне, как вывешенное на просушку полотенце. Только он,
единственный из всех, доставил Глебу небольшие проблемы: укрывшись в одном
из корпусов, выныривал, как черт из табакерки, то из одного окна, то из
другого и стрелял короткими экономными очередями, не давая поднять головы.
Глебу это в конце концов надоело, он ударил длинной очередью прямо сквозь
хлипкую дощатую стенку.
Документов ни у кого из убитых не оказалось, но Сиверов и без того уже
видел, что операция провалилась: люди были явно не те.
Поразмыслив, Глеб решил не торопиться с выводами. Во всяком случае
генерал Потапчук здесь наверняка был ни при чем. Федор Филиппович лично
назвал ему время и место проведения операции. Лично! Не мог же он, в самом