"Влада Воронова. Ты будешь жить! (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

ощущениями. На душе стало спокойнее и... увереннее, что ли.
- Рассказывай, - велел мэтр.
Выслушал он меня не перебивая, подумал и ответил:
- Встать стеной между художником и его полотнами может только другая
картина. Что такого особенно тебе хочется написать, в чём ты не решаешься
признаться даже самому себе?
- Ничего я не хочу писать. Точнее, писать надо многое, но...
- Я не спрашиваю, что тебе писать надо, - терпеливо и медленно
проговорил мэтр. - Я спрашиваю, что ты хочешь написать, и почему так боишься
этого полотна?
Меня пробрал озноб. Мэтр угадал - я действительно хочу написать одну
картину. И никогда не смогу этого сделать.
- Мой брат, - сказал я вслух. - Его портрет. Но это невозможно. Я не
смогу. Повторять на холсте черты того, кто исчез, ушёл навечно... Это
слишком больно. Невыносимо больно. Я не верю в байки о загробной жизни и
посмертном существовании, о реинкарнации и прочих бреднях. Люди рождаются и
умирают только один-единственный раз. Этим-то и страшна смерть... Тем, что
она отнимает жизни дорогих нам людей навсегда, без малейшей надежды на
встречу где бы то ни было.
Мэтр кивнул, улыбнулся сочувственно. И вдруг сказал уверенным
лекторским тоном, так, как будто мы были на занятии:
- Не имеет значения, какой визуальный образ вы изображаете. Всё решает
то, каким смыслом вы наделяете изображение.
- Что? - растерялся я. И тут же разозлился. Только азбучных истин мне
сейчас и не хватает!
- Разве тебе нужны кости и мясо твоего брата? - спросил мэтр. - Или ты
тоскуешь из-за того, что больше не можешь соприкоснуться с его душой?
Меня опять пробрал озноб.
- Душа и тело неразделимы, - ответил я. - Какие бы враки не придумывали
все эти мистики и теологи, а душа умирает одновременно с телом.
- Но её свет может вернуться, - возразил мэтр. - Если ты верно передашь
образ души твоего брата на полотне, он вновь будет жить. Пусть в иной
ипостаси, но твой брат вернётся к тебе.
Мэтр был прав - я чувствовал это каждой клеточкой своего тела, всеми
волнами и частотами души.
- А какой образ нужен? - спросил я.
- Это можешь знать только ты. Ведь Максим - твой брат.
Я не ответил. Не нашёл слов. Мэтр накрыл мне руку ладонью.
- Тебе лучше вернуться домой пешком, - сказал он. - Или на метро. Как
хочешь. Оставь машину на несколько дней в здешнем гараже.
Я улыбнулся. Вечная причуда нашего всеми улауреаченного - он пользуется
только общественным транспортом. Говорит, что художник не должен терять
связи с реальным миром. Смешно... Только сейчас я готов уцепиться даже за
такую нелепицу, лишь бы убрать стену между мной и моей жизнью.


* * *

Творческий кризис творческим кризисом, а выполнять обещание надо. Если
сказал, что в пятницу будут эскизы, то хоть сдохни, а приличные рисунки