"Константин Воробьев. Крик (Повесть)" - читать интересную книгу автора

опять обстрел, и снова затишье. Ни одна мина не взорвалась вблизи наших
окопов, - падали в селе, и Васюков дважды еще разъяснял мне, что они не
пробивают потолок хаты.
В полдень - в момент затишья - на наш пупок прибыли майор Калач,
начальник штаба батальона старший лейтенант Лапин и капитан Мишенин. Я
встретил их шагах в пяти от окопа рапортом о том, что во втором взводе
третьей роты четыреста восемнадцатого стрелкового батальона никаких
происшествий нет. Калач и Лапин слушали меня "вольно", а капитан Мишенин
"смирно", держа правую ладонь у каски. Он поздоровался со мной за руку,
глядя на меня так, будто хотел сообщить что-то по секрету, но в это время
Калач сказал:
- Младший лейтенант! Слушайте меня внимательно. Сейчас вы отправитесь в
разведку боем. Ваша задача - выявить в населенном пункте Немирово силы
врага, разведать и зафиксировать его огневые средства и точки... Подробную
инструкцию получите у начальника штаба. Ясно?
- Так точно, товарищ майор! - ответил я и спросил: - Один пойду?
- То есть как это один? - сердито сказал Калач. - Пойдете с двумя
отделениями!
- Может быть, вызвать добровольцев, как мы и думали? - вкрадчиво
спросил Калача Лапин. Майор кивнул, и Лапин красиво поставленным голосом
проиграл:
- Внимание! Товарищи бойцы! Кто хочет добровольно пойти в разведку
боем? Нужно пятнадцать человек!..
Из окопа выпрыгнул Васюков, и в наступившей тишине было слышно, как у
него под шинелью звонко булькнула писанка. Он оторопело взглянул на меня,
затем на Калача, и тот сразу же приказал:
- Старший сержант, останетесь здесь за командира взвода!
Васюков козырнул, четко повернулся, и невидимая на нем писанка опять
вкусно булькнула, а я отвернулся, чтобы спрятать лицо.
- Есть добровольцы? - снова пропел Лапин. Я посмотрел вдоль окопа.
Бойцы занято суетились, переступая с ноги на ногу, и каждый поправлял на
себе что-нибудь: ремень, противогаз или патронташ, и у каждого был
сосредоточенно-напряженный вид - вот-вот человек выпрыгнет из окопа, как
только приведет на себе в порядок "вот эту штуковину". Но "штуковина"
почему-то не поддавалась усилию рук, - видно, с ними боролось за что-то
сердце, - и тогда Калач спросил:
- Комсомольцы есть?
Первым из окопа выкатился Васюков, - на этот раз майор не остановил
его, - за ним готовно, разом, вышли еще двенадцать человек. Они встали рядом
со мной лицом на запад, и мы все увидели Крылова. Он расслабленно вылезал из
окопа, волоча ПТР, и лицо его было белым как снег. Белыми, косящими к
переносице глазами он смотрел куда-то сквозь нас, во что-то далекое,
неведомое и страшное. Глядя на него, я ощутил, как мгновенно отмерзли у меня
пальцы ног, а в груди стало пусто и горько. Я хотел посмотреть на своих
добровольцев, но не мог отвести глаз от Крылова, - я как будто видел в нем
все то, зачем мы должны идти сейчас туда, на запад... Он уже подходил к нам,
когда я услыхал голос Калача:
- Товарищ Крылов! Оставайтесь с ПТР на месте!
Крылов округло повернулся и зигзагами пошел к окопу, обняв ПТР...
После инструктажа нам принесли обед, но есть не хотелось. Мы сдали