"Андрей Воронин. Груз 200" - читать интересную книгу автора

под лезвиями лопат. Работая со сноровкой бывалых землекопов, приехавшие в
старом "LT" люди за каких-нибудь сорок минут вскрыли свежую могилу. Вскоре
лопаты заскребли по оцинкованной крышке гроба.
- Главное, чтобы ошибки не вышло, - сказал неугомонный Костыль, умело
подводя сброшенные в могилу брезентовые шлеи под оба конца цинкового
ящика. - На хрена нам эти консервы?
Никто не засмеялся: нарисованная Костылем перспектива вряд ли могла
показаться привлекательной даже завзятому некрофилу. Те, кого хоронят в
закрытых цинковых гробах, как правило, выглядят далеко не лучшим образом,
а уж запах...
Общими усилиями из ямы выудили сначала тяжеленного Костыля, а потом,
покряхтывая от натуги и сдавленно матерясь, и длинный цинковый ящик,
который еще не успел окислиться и свежо поблескивал в лучах двух карманных
фонарей гладкими металлическими боками. Гроб почти бегом отнесли к машине
и погрузили в кузов, забросав ветошью, а могилу тщательно засыпали, вернув
на место венки и старательно уничтожив все следы своего пребывания.
...Когда машина тронулась, сидевший ближе всех к цинковому ящику
белобрысый парень лет двадцати пяти, одетый в испачканный землей
брезентовый дождевик и резиновые сапоги, торопливо закурив, сказал:
- Слышишь, Костыль? По-моему, это дерьмо все-таки воняет.
Костыль добродушно хохотнул и тоже закурил, со щелчком откинув
крышечку никелированной "зиппо".
- Дурак ты, Окунь, - ответил он. - Деньги не пахнут. Это, между
прочим, еще древние римляне придумали. Башковитые были ребята.
- Так то деньги, - проворчал Окунь, но спорить не стал: скорее всего
исходивший от гроба едва уловимый трупный запашок ему просто почуялся.
Позади, светя фарами и держась на приличной дистанции, ехал джип. Под
ногами погромыхивали сваленные кучей лопаты, сквозь прорехи в брезенте
тянуло сырым, холодным сквозняком. Толстопузый Костыль с натугой
наклонился вперед, пошарил под скамьей и выудил оттуда какой-то завернутый
в тряпку продолговатый предмет. Размотав ветошь, он любовно провел по
стволу автомата рукавом телогрейки, снова пошарил под сиденьем и со
щелчком вставил на место снаряженный магазин.
- Ты чего, Костыль? - насторожился Окунь.
- Береженого Бог бережет, - ответил Костыль и пристроил автомат между
колен.
Окунь неодобрительно пожал плечами, но, подумав несколько секунд, не
удержался и засунул правую руку в карман дождевика, положив ладонь на
рукоять пистолета. Ему подумалось, что Костыль прав: никто не знает, что
может стукнуть в голову ментам, да и ФСБ в последнее время что-то
зашевелилась... Кроме того, толстяк мог знать больше всех остальных.
Принимая во внимание то, чем они занимались. Окунь не удивился бы, узнав,
что Костылю поручили ликвидировать всю группу во избежание утечки
информации. По законам военного времени, так сказать...
Окуню было неуютно и стало еще неуютнее, когда "фольксваген" вдруг
резко тормознул, клюнув носом, свернул к обочине и остановился. Костыль,
который, казалось, дремал, держась обеими руками за ствол автомата,
вскинул голову и приник лицом к окошечку, прорезанному в задней стенке
кабины. Сидевшие в кузове вооруженные землекопы услышали лязг дверцы и
голоса. Окунь непроизвольно вынул из кармана руку с зажатым в ней