"Андрей Воронин. Фаянсовый череп" - читать интересную книгу автора

положении, чтобы долго выбирать. Не идти же, в самом деле, по примеру
Сереги Веригина бетонщиком на строительство дачи какого-нибудь нового
русского! Для более квалифицированного ручного труда нужны определенные
навыки, а найти применение единственной специальности, которой владел
Юрий, на гражданке было не так-то просто. Пойти в частное охранное
агентство? Вышибалой в кабак? Или, может быть, прибиться к братве? Но все
это - не профессии. Это образ жизни, позволяющий жирно жрать и много пить,
практически не работая. А если принять предложение Веригина, можно будет
на некоторое время успокоиться и, не испытывая острой нужды в деньгах,
осмотреться по сторонам в поисках места под солнцем. В конце концов, та же
журналистика, хоть и сродни проституции, хороша тем, что, во-первых,
легальна, а во-вторых, позволяет неглупому человеку со стороны проявить
себя независимо от наличия диплома - по крайней мере, теоретически...
"Во, наворотил, - подумал Юрий, выгружая на кухонный стол принесенные
из магазина продукты. - Уже и в журналисты записался. Нет, если быть таким
журналистом, как герой рассказов Марка Твена, который сидел в редакции
специально для того, чтобы отражать атаки разгневанных читателей -
стрелять в них, ломать им руки и выбрасывать их из окна, - то такая
журналистика как раз для меня. Но в наше время, если я не ошибаюсь, все
это происходит немного по-другому, и мне придется довольствоваться
скромным местом редакционного водителя."
Кстати, сказал он себе. Если не поторопиться, это место может
оказаться занятым.
Он одним махом отхлебнул полбутылки кефира, откусил здоровенный кусок
свежего батона и, жуя на ходу, вышел из квартиры, держа путь к новой жизни.

***

- Вы что, совсем офонарели?! - возмутился Голобородько. - Что вы себе
позволяете?! Мне нужно в аэропорт!
Он пытался говорить на басах, но чуткое ухо Смыка без труда
улавливало в его голосе истерические испуганные нотки. Смык понимал его
очень хорошо: по правде говоря, он и сам готов был наложить в штаны от
страха.
Негромко урча двигателем на холостом ходу, черная "Волга" катилась по
ухабистой грунтовке, к которой с обеих сторон вплотную подступал смешанный
лес. Смык заметил, что под деревьями еще навалом слежавшегося,
потемневшего снега. Поверхность дороги была скользкой, раскисшей, в
глубоких выбоинах.
- Останови, - приказал сидевший сзади блондин, и Смык послушно утопил
педаль тормоза.
Машина немного прошла юзом по скользкой грязи и остановилась, въехав
передними колесами в разлегшуюся поперек дороги лужу, на поверхности
которой до сих пор плавали не успевшие растаять кусочки грязного льда.
Голобородько вдруг замолк на полуслове и распахнул дверцу,
намереваясь выскочить и рвануть куда глаза глядят. Смык вынужден был
отдать должное приезжему: девять из десяти человек на его месте остались
бы сидеть в машине, парализованные ужасом, дожидаясь своей участи, как
бараны на бойне, в надежде, что все как-нибудь обойдется. Кубанский казак,
несмотря на высшее образование, шляпу и козлиную бородку, оказался парнем