"Андрей Воронин. Тень прошлого (инструктор спецназа ГРУ)" - читать интересную книгу автора

мотался по городу, обивая двери клиентам, отвел в сторонку, переговорил и
отправил на курсы бухгалтерского учета. Курсы были - курам на смех, но азы
Миша Иргер усвоил, потому что вовремя понял: вот он, шанс. Понял и
уцепился за Агапова руками и ногами, и не прогадал, став тем, кем он стал
- Михаилом Наумовичем, всеми уважаемым и всюду вхожим, со счетом в
швейцарском банке и при белом "Мерседесе".
Сигарета, догорев до самого фильтра, обожгла пальцы.
Иргер вздрогнул, затолкал окурок в пепельницу и помотал щеками,
стряхивая оцепенение. Ну и ну, подумал он. Стареем помаленьку... Скоро,
того и гляди, потянет за письменный стол - мемуары писать. Презанятная
может получиться книженция...
Подумав о мемуарах, он покосился на соседнее сиденье, где с самым
невинным видом стоял его кейс. Да, подумал он, запуская наконец двигатель.
Знал бы Григорий свет Егорович, что кое-кто из его друзей и соратников
потихоньку прикапливает материалец для мемуаров - лопнул бы, наверное, от
злости.
Двигатель завелся мягко, с сытым благодарным урчанием. Машина
бесшумно, как океанская яхта, отчалила от бровки тротуара и, плавно
набирая скорость, покатилась в сторону площади Маяковского. Отпускного
настроения у Михаила Наумовича так и не случилось но чувство "глубокого
удовлетворения" не проходило. Он ехал домой, в который уже раз думая о
том, что все, что его окружает, останется с ним навеки - просто потому,
что он об этом заранее позаботился.
Незаменимых людей, конечно, не бывает, - бывают люди, менять которых
не отваживаются, вот и все. С первого дня своей работы на Агапова Михаил
Наумович старался стать именно таким человеком, и теперь не без оснований
полагал, что ему это удалось в полной мере. Чем выше забирался Агапов, тем
крепче забирал его в кулак неприметный главбух - увеличивались обороты,
росли ставки, менялись партнеры, и все это находило отражение в бумагах,
копии которых Михаил Наумович тщательнейшем образом собирал, сортируя по
годам и, если можно так выразиться, по темам. Время от времени он
обнаруживал исчезновение оригиналов некоторых интересных документов.
Иногда документы исчезали совсем, словно их и вовсе не было в природе.
Порой на их месте появлялись искусно выполненные фальшивки, но Михаила
Наумовича все это мало волновало: у него был свой архив, в случае
обнародования которого милый друг Гриша Агапов получил бы, как минимум,
лет триста строгого режима, да и то с учетом смягчающих обстоятельств.
Он никогда не говорил об этом с Агаповым, но друг Гриша сроду не
числился в дураках и не мог не понимать, что Иргер просто обязан был
подстраховаться. Он и понимал, и никогда - ни словом, ни жестом, - не
доводил Михаила Наумовича до греха. Понимая, что ссориться с Агаповым
смерти подобно, Михаил Наумович в свою очередь служил ему верой и правдой,
продолжая при этом приумножать свой личный архив, так что оба были
довольны работой друг с другом.., тем более, что личные архивы были у
обоих.
Иргер снова усмехнулся, сворачивая на Новый Арбат и притормаживая у
светофора, чтобы пропустить раздраженное стадо потных, спасающихся от
стремительно надвигающегося ливня пешеходов. Пока он стоял у светофора,
гроза настигла его, накрыв крылом, и по крыше машины с глухим стуком
пробарабанила горсть тяжелых, как пули, капель. Воспользовавшись паузой,