"Андрей Воронин. Повелитель бурь ("Слепой" #24) " - читать интересную книгу автора

был сухим, как порох - настолько сухим, что Грабарю все время мерещился
запах гари. На самом деле никакого запаха, конечно же, не было, и дыма не
было тоже, но Грабарь то и дело останавливался и старательно принюхивался.
Он понимал, что фантомный запах лесного пожара - шутка подсознания. В конце
концов, если твердо уверовать в то, что в твоем доме поселилось привидение,
и все время ждать встречи с ним, рано или поздно ты его обязательно увидишь.
То же и с пожаром: Грабарь знал, что лес может загореться в любую минуту,
днем и ночью думал, как этого избежать, засыпал с этой мыслью и с нею же
вставал, так что не было ничего удивительного в том, что ему повсюду
мерещился запах дыма.
Дорога шла под уклон, ежедневный обход участка близился к концу.
Оставалось осмотреть только обширную, густо заросшую молодым осинником
ложбину, образовавшуюся на месте давно пересохшего торфяного болота, и можно
было с чистой совестью поворачивать домой. Грабарь не любил это место: в
непролазном чахлом кустарнике не было ни красоты, ни пользы, а то, что
лежало под корнями, в данный момент представляло собой реальную угрозу -
сухой торфяник мог вспыхнуть от любой случайной искры, превратив остаток
лета в сплошной кошмар.
Пологий склон кончился, земля стала ровной. Под сапогами Грабаря
зашуршал полумертвый от недостатка влаги черничник с жесткими и темными,
будто лакированными, листьями и голубоватыми шариками сморщенных ягод. Не
останавливаясь, Грабарь отстегнул от пояса солдатскую фляжку в линялом
полотняном чехле, открутил колпачок и поднес к губам горячее алюминиевое
горлышко. Вода во фляжке была теплая и отдавала металлом. Грабарь без
всякого удовольствия прополоскал ею рот, запрокинул голову, немного
побулькал, смачивая пересохшее горло, выплюнул воду и завинтил фляжку.
Впереди сквозь частокол сосновых стволов уже замаячило белесое от жары
небо. Грабарь снова прицепил фляжку к поясу, поправил на плече брезентовый
ремень ружья (рубашка под ремнем была горячая и влажная от пота) и, хрустя
мелкими сучками, двинулся вперед.
Он ловко перепрыгнул вырытую в позапрошлом году противопожарную канаву
и выбрался на грунтовую дорогу, на другой стороне которой сплошной стеной
стоял подлесок, выросший на месте пересохшего болота. Темная листва
безжизненно висела в неподвижном воздухе, над кустами дрожало мутноватое
знойное марево. В блекло-голубом небе слепящим белым пятном горело свирепое
июльское солнце, белый песок дороги отбрасывал его лучи прямо в лицо. От
дороги несло жаром, как от раскаленной печки, в воздухе, казалось, почти не
осталось кислорода. Кое-где из подлеска торчали верхушки сосен. Грабарь
увидел, как с одной из них сорвалась крупная ворона и, лениво взмахивая
широкими крыльями, полетела куда-то в сторону Москвы. Издалека донеслось ее
недовольное хриплое "карр!", и снова стало тихо.
Грабарь подозрительно повел носом и тут же чихнул. Он не ошибся: в
воздухе висела тончайшая, невидимая глазу дымка поднятой с дороги пыли. Он
опустил глаза и увидел следы недавно проехавшего здесь легкового автомобиля.
Да, машина прошла тут буквально несколько минут назад, даже пыль еще не
улеглась... Кто бы это мог быть?
Вопрос был далеко не праздный. Грибникам и ягодникам совершенно нечего
делать в пересохшем, изнемогающем от свирепого зноя лесу. Да и вообще,
посторонним в такую погоду в лес лучше не соваться, особенно на машине и
особенно если они - горожане. Горожанам почему-то кажется, что расставленные