"Виктор Воронов. Баллада о птице" - читать интересную книгу автора

и досада моя на отсутствие с утра горячей воды, приведшее к сомнительности
аромата тела моего, всю ночь проведшего в самолете, сама ее
чистоплотность, даже незабытое имя ее, странно всплывшее в моей судьбе
гораздо позже, не придают окончательной реальности и достоверности
происходившему (ли) тогда.
Историю эту можно было бы выделить в отдельное повествование, поскольку
происшедшее за четыре скорее всего неполных часа достаточно полно вместило
в себя достаточную нелепость подобных же измен не тебе даже, а чистоте
наших с тобой отношений, но не было в стремительности и завершенности
романа, вместившегося в них, никакой суеты и торопливости, скорее, это
была матрица, предварявшая варианты последующих измен. И была над и во
всем там бывшем некая грустная улыбка не кота чеширского только, а
одиночества женского, доначально понявшего иллюзорность тепла, обещаемого
ласковостью внимательного и чёткого взгляда, давшего надежду на
неслучайность соседства в полупустом зале хоть и премьерного, но дневного
сеанса, откуда я и она вышли вместе, обмениваясь репликами о нелепости
траты времени на подобные фильмы, оправданием которым служат лишь подобные
встречи, и вот уже есть повод продлить улыбку чуть долее вежливости и до
границы, призывности, после чего с легкостью следует приглашение зайти
выпить чаю ли, кофе ли, принятое с непринужденностью давнего знакомца или
привычного к таким приглашениям любимца публики, естественно взявшего в
руки гитару в комнате на предкрышном этаже, опоясанном балконом, из-за
которого столь же естественным оказалось задернуть шторы от лишних и
липких взглядов соседок, развешивавших белье на бесконечных веревках, и
как-то уж совсем без предисловий можно и должно было лечь в постель, куда
она почти незаметным движением спокойных рук своих успела подстелить
полотенце, поскольку нет стиральной машинки, а простыни только сегодня
сменила, и жест этот снял всякую недоговоренность, скрыв его относительную
неопытность, понятую ею окончательно, только когда он слегка запоздало
отреагировал на радость ее лона, осознавая, что с ним происходит, не
опытом, а чутьем руководствуясь, в этот раз ему не изменившим (а был некий
опыт в девственные четырнадцать лет, когда он не поверил охватившему
ночную медсестру, забавлявшуюся его неопытностью и затеявшую с ним игру в
больничный роман, безрассудному желанию, с которым она справилась только
благодаря его неуверенности в правильности понимания происходящего, и был
он благодарен ей за это и сожалел о взрослости, лишь коснувшейся его
легкими и нежными пальцами сестры этой ночной и отодвинувшейся до самой
комнаты со шторами, закрывшими познание им новой своей ипостаси от
любопытства соседок, может, и до сих пор развешивающих белье на
бесконечных веревках бесконечного балкона, опоясавшего предкрышный этаж
того странного дома), но было-таки некое запоздание, и появилась в ней
радостная подтвержденность начального - а все же она - первая, и - понимая
долгий след лжи, я, конечно, соврал, и тут же пожалел об этом, но она уже
не поверила, а я почему-то не дал своего московского телефона, а потом был
нелепый уход по лестницам этого странного дома и какой-то очумелый швед,
что-то зло пролепетавший про жвачки в ответ на вопрос о времени, и она
растворилась в арбатских лабиринтах вместе с этой комнатой и оставшейся
чистою, благодаря полотенцу, простыней.
И не один раз не только на следующий день, но и годы спустя я пытался
найти этот нелепый дом, опоясанный предкрышным балконом, но ускользал он,