"Арсений Васильевич Ворожейкин. Под нами Берлин ("Истребители" #4) " - читать интересную книгу автора

Купол парашюта, сверкая белизной, повис в воздухе. Под зонтом шелка
медленно раскачивался летчик. Значит, жив! Но радость сразу же исчезла.
Товарищ качался на лямках парашюта без всяких признаков жизни. Голова
склонилась набок, руки и ноги бессильно повисли. Я так близко пролетел от
него, что даже разглядел окровавленное лицо.
Парашют спускался на зеленую лощину, похожую на высохшее болото. Кругом
никого. Кто же здесь окажет помощь летчику? Точно труп, он упал, как мне
показалось, в безлюдное местечко около восточной окраины села Лютеж. К моему
удивлению, лощина ожила. Словно из нор, из земли отовсюду выползали люди и
бежали к неподвижно леякащему парашютисту. Я видел, что они, ничего не
предпринимая, смотрели на него. "Уж не к фашистам ли попал? - подумал я,
удивляясь, что Тимонову не оказывают помощи. - Не должно: ведь Лютеж наш. А
может, он уже мертв? Нет! Мертвые не прыгают. Но он мог умереть и при
раскрытии парашюта. В этот момент происходит сильный динамический удар. А
много ли надо раненому человеку?"
Желая поторопить людей, я снизился до земли и призывно покачал
крыльями. И люди словно поняли меня, притащили откуда-то носилки и, завернув
Николая в парашютный шелк, понесли. В это время почти рядом с носилками
земли начали пятнать вспышки взрывов, оставляя после себя круглые метки,
Била артиллерия противника. Ее внимание привлекло скопление людей.
С начала артиллерийского обстрела едва ли прошла и полминуты, а люди и
носилки уже исчезли.


5

Выключив мотор, я посмотрел туда, где час назад стоял самолет Тимонова.
Механик ожидал возвращения своего командира.
- Как работала машина, приборы, вооружение? - услышал я привычные слова
Дмитрия Мушкина. Я машинально, по привычке ответил:
- Все в порядке. - Как не вязался этот ответ с действительностью.
- Почему-то Тимохи все еще нет.
- Не будет его: сбит Тимоха, - тихо проговорил я. Механик растерянно
уставился на меня.
- Как сбит?
- Может, еще и вернется.
Подошли Кустов и Лазарев. Я рассказал о приземлении Тимонова. Не зная
зачем, вытащил из грудного-левого кармана гимнастерки свой партийный билет и
вынул из него рекомендацию, написанную сегодня на КП, и начал читать вслух:
- Тимонова Николая Архиповича, 1922 года рождения, уроженца Орловской
области, Камаринского района, села Козинского, знаю по совместным боям с
фашистскими захватчиками с сентября 1942 года по...
- Почему у нас в полку не заведено, как в других частях, писать
заявление, что в случае моей гибели считайте меня коммунистом? - спросил
Лазарев.
Кустов решительно рассек воздух рукой:
- И правильно! От такого заявления пахнет обреченностью. Я против
бумажных красований преданностью партии. Считаешь себя достойным - подавай
заявление без всяких "если" и "в случае". Партия тебя поймет. На войне
смерть не хитрая штука. Победа! Вот в чем суть нашей борьбы.