"Валерий Вотрин. Гермес" - читать интересную книгу автора

крон, незатейливое пение пестрых птах, игра солнечных лучей в симметричном
концентрическом узоре паутины в густоте стволов орешника. Здешние леса были
исполнены тишины и той золотисто-солнечной благодати, какая наполняет душу
многозначительным молчанием природы. Этот лес давал ему растраченную в
разговорах мудрость и заставлял забывать - но не о важном, а о пустом и
суетном, что ему не было нужно.
Однако сейчас, в этот свой визит сюда, Мес был неспокоен. Это тревожило
его - такого еще не бывало. Он гулял по залитым солнцем просекам, часами
просиживал в тени какого-нибудь огромного вяза, но неспокойствие не покидало
его, перерастая в ясное и четкое чувство тревоги. Прошлое одолевало его,
прошлое, которое он всеми силами пытался отогнать все эти годы. Он не был
мнителен, равно как и не был забывчив: он точно знал, что привычный ему мир
изменился, а это недомогание - так он про себя решил называть его, - лишь
чуткий датчик, показывающий, что что-то уже не так. Он доверял себе, а
потому не волновался по поводу своего здоровья. Причину недомогания
следовало искать где-то вне его самого.
Солнце его мира было в зените, когда он поднялся к себе во дворец. Шел
через прохладные, продуваемые бродящими ветерками галереи, залы, обширные,
как нефы, где колеблемые ветром огоньки свечей освещали изображенные по
стенам силуэты больших плавникастых рыб, пронзаемых длинными острогами.
Нескончаемые коридоры с коптящими и брызжущими смолою факелами вели в его
покои. Здесь стояла большая двуспальная кровать под жемчужно-розовым
балдахином, у окон - письменный стол. Окна выходили на необозримые леса,
простирающиеся до самого горизонта. Дымчатое и ненужное чувство меланхолии
никогда не владело его душой. Он во всем искал причину и знал, что скоро
загадка, его томящая, станет ясна.
За эти дни Мес как будто бы помолодел. Он больше не сутулился. Лицо его
немного загорело, волосы на голове совершенно скрыли коричневую от загара
лысинку. Сам он вроде как вытянулся и не выглядел больше излишне полноватым.
Голос его стал бархатистым и более приятным на слух. Золотистая трость в его
руках превратилась в скипетр с трилистником на верхушке. На ногах возникли
золотые сандалии.
Это был его настоящий облик.
В распахнутые окна лился аромат лесов и врывался ветерок, гулял по
комнате, вздымая недвижные ворсистые занавеси. Мес лежал на кровати под
балдахином и, посмеиваясь, читал Таксиля. Вдруг он вздрогнул и приподнялся
на локте. С минуту прислушивался, и на лице его застыла настороженность.
Потом он сказал:
- Вольдемар Пиль, - негромко.
Ему это имя было незнакомо. Но ощущение внутренней неудовлетворенности
прошло. На горизонте замаячила разгадка.
В комнату проник человек. Он был небольшого роста, с загорелой до
черноты кожей, острыми голубыми глазами, на дне которых мерцала искорка
язвительной иронии, и тонким крючковатым носом. Одет он был во все темное.
Войдя, человек немного помедлил на пороге. Мес лежал на кровати и не
отрываясь читал. Вошедший потоптался на месте и прошел через всю комнату к
окну. Здесь его заинтересовал открывшийся глазам пейзаж.
- В твоем мире нет моря, - произнес он высоким тенором.
Мес поднял на него глаза и тут же опустил обратно к книге.
- Море, - продолжал Вольдемар Пиль, - вещь полезная. Она успокаивает