"Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Повесть об океане и королевском кухаре" - читать интересную книгу автора

водой.
- Сегодня, - сказал он, уставя на Хайме насупленный взгляд, - министр
финансов говорил, что торговый дом Падильо и Кучильо согласен принять вас в
дело. Мне пришлось сделать вид, что я все знаю. Потрудитесь объяснить, что
это значит?
"Вот как! - с радостным удивлением подумал Хайме. - Дело дошло до
министра финансов!"
Вслух он сказал, стараясь придать голосу почтительную мягкость:
- Отец, вы же знаете... Речь, наверное, идет о снаряжении корабля в
океанское плавание. К Островам пряностей...
- Я велел вам выкинуть это дурацкое плавание из головы, - повысил голос
дун Абрахам. - Но вы, как я вижу, снова посмели ослушаться меня.
- Отец, поверьте, мне очень жаль, но... я не могу исполнить ваше...
Он не докончил, потому что дун Абрахам грохнул кулаком по столу.
Разноголосо звякнула посуда. Супруга и Росалия поспешно покинули столовую.
Дун Абрахам взял себя в руки.
- Послушай, Хайме, - сказал он тихо и даже печально, - послушай и
постарайся понять... Я начал думать о тебе задолго до твоего рождения. Одно
у меня желание, Хайме, одна мечта - чтобы мой сын занял достойное положение
при дворе. Всю жизнь, всю свою трудную жизнь, Хайме, я работал ради этого.
Ради тебя, потому что сам я уже не молод. И вот теперь, когда остался один
шаг...
Он говорил долго, но Хайме знал все, что он скажет, потому что слышал это
уже не раз.
Наконец дун Абрахам умолк.
- Я понимаю вас, отец, - сказал Хайме, - и очень благодарен за то, что вы
так обо мне печетесь. Я и займу достойное положение при дворе, но... немного
другим путем. Представьте себе, как возвысит меня король, когда я присоединю
к его державе богатые заокеанские острова. Представьте, какой...
- Нет, Хайме, нет, - замотал головой дун Абрахам. - Не хочу я это
представлять. Мало кастеллонских моряков погибло в океане? Вспомни дуна
Бартоло - с какими муками добрался он до мыса Санту-Тринидад, и даже он,
храбрейший из наших мореходов, не решился обогнуть его. Никто не знает, что
там дальше...
- У дуна Бартоло не было таких портуланов, как у меня, отец. И его
корабль был плохо снаряжен для дальнего...
- Не знаю, что наговорили тебе в этом проклятом Марселе, но дун Бартоло
был великим мореходом... Ах, Хайме, сынок, ну что тебе дался этот океан? - В
голосе дуна Абрахама прозвучала отчаянная нотка. - Почему ты не можешь жить,
как все?
Хайме был тронут. Он встал из-за стола так порывисто, что заколебалось
пламя свечей. Подошел к отцу и обнял его за плечи.
Как объяснить ему то странное чувство, которое он, Хайме, испытал, увидев
корабли в марсельском порту? Будто кто-то невидимый толкнул его тогда в
самое сердце и шепнул: "Вот оно!.." Как объяснить холодок восторга,
охватившего его в сумрачной мастерской старика картографа при виде
портуланов, собранных, нарисованных, расчисленных за долгую жизнь? Моря
всего мира плескались в этой комнате, и призывно трубил океан...
- Отец, - мягко сказал Хайме, - поймите и вы меня. Придворная жизнь не по
мне. Я живу ожиданием той минуты, когда отплыву в океан.