"Хью Уайбру. Православная Литургия " - читать интересную книгу автора

строительства первого в городе христианского храма.

Первоначально это строение, известное под названием "сосудо-хранилище"
(skeuophylakion), потому что в нем хранили священные сосуды, имело две
расположенных напротив друг друга двери, и это вполне удобно для того, чтобы
люди могли без задержки проходить через них, оставляя по пути принесенные с
собою дары. Точно известно, что именно там подготавливали хлеб и вино для
Великого входа. Как бы то ни было, вполне очевидно, что во времена Златоуста
диаконы брали дары, где бы их ни оставили прихожане, и совсем просто вносили
в храм. Последним этапом на пути их следования была, вероятно, солея,
соединявшая амвон с алтарем.

Простота этого чисто практического действия, не сопровождавшегося ни
пением, ни каким бы то ни было церемониалом, поражает при сравнении не
только с тем, каким оно впоследствии стало в византийской литургии, но и с
тем, чем оно уже тогда было в других местах. В Поучении тайноводственном
Феодора Мопсуестийского есть знаменитое описание. Феодор десять лет служил
пресвитером в Антиохии и в 392 г. был избран епископом города Мопсуестии в
Малой Азии. Судя по тому, что в Златоустовых проповедях, произнесенных в
Антиохии, не упоминается ничего подобного описанному им церемониалу и не
говорится о той значимости, которую тот ему приписывает, можно предположить,
что в Поучении тайноводственном отражена литургическая практика, которой
следовали в Мопсуестии. Этот отрывок стоит процитировать, хотя и с
некоторыми сокращениями:

Именно диаконы вносят это приношение... которое они помещают и
расставляют на внушающем священный трепет престоле - это зрелище..,
внушающее священный трепет даже праздным наблюдателям. В этих символах мы
должны видеть Христа, который теперь выходит и отправляется на страдания,
который в следующий момент будет заклан за нас на алтаре... И когда жертва,
которая вот-вот будет принесена, вносится в священных сосудах - на дискосе и
в чаше, вы должны думать, что это выходит Христос Господь, ведомый на
страсти... невидимым воинством служащих ему.., которые также присутствовали,
когда свершались те спасительные страсти... И когда они выносят это, они
кладут на святой престол, чтобы полностью представить страсти. Так мы можем
думать о нем, что он положен на престол, который отныне становится как бы
гробницей, что он как бы уже претерпел страсти. Вот почему диаконы,
простирающие покровы на престоле, тем самым символически представляют
погребальные пелены... (После этого) они стоят по сторонам алтаря и овевают
воздухом (aer) святое Тело, дабы ничто на него не попадало. Этим обрядом они
показывают величие Тела, там лежащего.., которое свято, вызывает священный
трепет и чуждо всякого тления.., Тела, которое вскоре воскреснет к
бессмертной своей природе... Очевидно, что у гроба были ангелы, сидящие на
камне, и вот теперь не следует ли ясно нарисовать себе, как на иконе,
подобие этому в сей ангельской литургии?.. (Диаконы) стоят вокруг и веют
своими опахалами.., потому что лежащее там Тело есть воистину Господь в силу
своего единения с божественной природой. С великим страхом следует
укладывать его, блюсти и охранять. Все это происходит в полной тишине, ибо,
хоть литургия еще не началась, все равно подобает наблюдать вынос и
положение столь великих и чудесных вещей в размышлении, и страхе, и тихой и