"Петр Вайль, Александр Генис. Потерянный рай. Эмиграция: попытка автопортрета " - читать интересную книгу автора

Поэтому и пьют партийные с беспартийными, начальники с подчиненными, палачи
со своими жертвами. Алкоголь - великий уравнитель. Как Французская революция
он декретирует мир, равенство, братство. И это позволяет советскому человеку
сжиться с ложью и насилием, нищетой и бесправием. Более того, ему и не нужно
бороться за свои реальные права, так как он легко их получает в иллюзорном
мире опьянения.
Как бы ни было омерзительно пьянство в своем каждодневном проявлении,
нельзя отрешиться от функций и результатов, привнесенных им в советскую
жизнь. Трудно без ужаса представить себе те апокалипсические формы, которые
эта жизнь бы приняла, будь она трезвой.
...Погожий неяркий день. На газете разложен нарезанный огурец,
развернут плавленый сырок, стоит мутноватый стакан граненого стекла. Уже и
налита в него на добрую треть волка, уже поливаются руки и раздуваются
ноздри. Через минут пять-десять раздастся вкусное причмокивание и потечет
вначале неспешная, а потом все более увлекательная и возбужденная беседа.
Про академика Сахарова, про футбол, про урожай, про женщин и, конечно,
евреев. Впереди долгий беззаботный день (с утра выпил - целый день
свободен), который вскоре наполнится приключениями: поход в магазин, сдача
бутылок, сбор недостающих 30 копеек, еще все впереди. Но этот момент
пасторальной идиллии с его сладким уютом, старозаветной простотой и
дружеским участием так и останется праздничной и нарядной картинкой. Досуг в
его глубинном и метафизическом понимании начался.
Как бы ни было универсально пьянство в России, оно, естественно, не
заменяет все традиционные развлечения советского человека. Хотя почти всегда
в них ощутимо присутствует. С бутылкой сидят на стадионе, без нее не
обходится лыжная вылазка и, конечно, трудно представить трезвого человека на
танцах. Однако тут уже потеряна чистота идеи. Смысловой акцент переставлен
на другое.
Например, хоккей. Это не просто национальный вид спорта. Хоккей
воплотил в себе патриотическую мечту о мировом господстве. Успехи советской
сборной в играх с канадскими профессионалами убеждают болельщика в исконно
добродушной русской доблести. И при этом лишают его позора военных побед над
незначительными чехами и неясными афганцами. Поэтому армейская терминология
хоккейных комментаторов симулирует патетику гения радиовещания Левитана:
"Рыцари ледяной арены нанесли сокрушительное поражение грозным противникам".
Болеть за советскую команду означает разделять политически безопасный
всенародный порыв. Разрешенный накал страстей направлен на ясную и
достижимую цель - вмазать финнам, наказать шведов, рассчитаться с канадцами.
И при этом не солидаризоваться с властью. Просто - "в хоккей играют
настоящие мужчины".
Бескорыстная страсть болельщика демократична и всеобща, как балет или
космос. Никто ведь не требует умения исполнить па-де-де, чтобы разделять
гордость за Плисецкую.
Национальный престиж обычно зиждится на малопродуктивных символах, а не
на прагматичных показателях. Поэтому олимпийские медали куда важней наличия
консервов "Завтрак туриста". Победы на международной арене ослабляют
комплекс общенародной нищеты ("живем хуже монголов").
Впрочем, все это имеет мало отношения к спорту. Им советский человек
занимается только в случае надежды на профессиональный успех. Для всего
остального остается волейбол в его специфической пляжной разновидности,