"Эдгар Уоллес. Власть четырех ("Четверо Справедливых" #1)" - читать интересную книгу автора

В Скотленд-Ярде царили печаль и уныние, на Флит-стрит все было
заполнено сенсацией. Новости покрывали целые столбцы газет, соперничавших
между собой жирными шрифтами и кричащими заголовками, щеголяя
иллюстрациями, диаграммами, цифрами и статистическими выкладками.
- Может быть, это мафия? - подбрасывала догадку "Комета" и всеми
силами стремилась доказать, что так оно и есть.
"Вечернее слово" скромно предполагало, что речь идет о вендетте и
сравнивало Четырех с "Корсиканскими братьями".
"Мегафон" раскопал подробнейшую историю Четырех, наполнив все свои
страницы описанием их темных преступлений. Из пыли европейских и
американских архивов он вытащил обстоятельные подробности каждого убийства,
печатал портреты и биографии убитых.
Редакция утопала в сообщениях внештатных сотрудников. По поводу
Четырех сюда сыпались горы анекдотов. Внезапно, словно по мановению
волшебной палочки, все пишущие вдруг вспомнили, что всю жизнь близко знали
страшную Четверку.
"Когда я был в Италии, - писал автор романа "Вернись", - я слышал
чрезвычайно интересную историю об этих Людях Крови...".
"Единственное место, где эти Четыре Злодея могут скрываться в Лондоне,
это "Тайдель Базен", - писал какой-то джентльмен на бумаге с жирной
фамилией "Коллинс" в верхнем углу почтовою листа.
- Кто такой "Коллинс"? - спросил издатель "Мегафона" у потерявшего
голову редактора.
- Построчный репортер, - ответил редактор. - Он дает нам заметки о
полицейских протоколах, пожарах, похоронах. Недавно он выпустил книжку
"Знаменитые могилы Шотландии".
В комнатах дым стоял коромыслом. Редакторские корзины были переполнены
телеграммами и заметками, свидетельствовавшими о трагедии, совершавшейся в
человеческих умах.
- Он был честным малым, - жаловалась мать провинившегося
мальчика-посыльного. - Но с тех пор, как прочитал о Четырех, он потерял
голову.
И судьи находили в этом смягчающее вину обстоятельство.
Сэр Филипп Рамон заявил, что впредь не будет принимать газетных
репортеров. О возможном преступлении он уклонялся говорить даже с
премьер-министром.
Он собирался также сообщить через газеты, что внесение билля в
Парламент ни в коем случае не будет отложено, но и боялся, что такой жест
может быть чересчур театральным.
С Фальмутом, которому выпало защищать министра иностранных дел, сэр
Филипп был необычайно любезен.
- Вы полагаете, что и правда есть опасность, инспектор? - спрашивал он
сотни раз. И сыщик уверенно отвечал, что для излишней тревоги нет никаких
оснований.
Будучи проницательным, сэр Филипп однако заметил странное выражение в
глазах Фальмута и раздраженно сказал:
- Вас удивляет, что я, зная о грозящей мне опасности, не хочу
отсрочить билля. Вы будете еще более удивлены, если я вам скажу, что не
ведаю опасности, Я просто не могу ее себе представить. Обычно у людей -
страх смерти возникает от желания проникнуть в тайны потустороннего мира. У