"Оливия Уэдсли. Честная игра " - читать интересную книгу автораобеденный гонг.
Обед носил праздничный характер. Даже Филиппа выпила бокал шампанского, которое ненавидела, и оно вызвало на ее щеках яркий румянец. После обеда Филиппа и Джервэз направились в музыкальный салон, немного холодное, прекрасное помещение, к которому вела галерея с противоположного, северного конца дома. Филиппа подошла к роялю и начала играть. У нее был небольшой, но приятный голос, в котором звучали нотки призыва. Она начала петь одну из современных, ничего не говорящих песенок, немного смущенно улыбаясь Джервэзу. Он облокотился о высокую доску камина, заложил руки в карманы и закурил, стараясь скрыть свое обожание и с ужасом чувствуя, что его охватывает такое же безумное желание, как и тогда, в лесу... А вдруг ей будут неприятны его ласки, его поцелуи? Филиппа продолжала петь, иногда почти шепотом произнося слова. Вдруг она запела полным голосом; песенка была переложена с греческого, и Филиппа вкладывала в нее все свое чувство и голос. Ей особенно нравилась строфа: "Как бы я желала быть небом, чтобы всеми своими звездами смотреть на тебя". В два шага Джервэз очутился подле нее; он положил свои руки ей на плечи, и она невольно откинула голову назад. - Если бы я был небом, - сказал он у самых ее губ, - для меня на земле ничего не было бы прекраснее тебя... вот как я чувствую... те слова в песне. Он прижал ее к себе. Они стояли, оба высокие, Филиппа в объятиях Джервэза. - Счастлива? - тихо спросил он. Она улыбнулась ему открыто и весело и затем, почувствовав скрытое под ГЛАВА III Сердце ее голодно, Во что бы оно ни было облечено, И красная роза у ее груди Олицетворяет всю жажду мира. Ее девиз - надежда, Но надежда, окруженная страхом. Любовь означает для нее всю жизнь, Но любовь эта омочена слезами. С. Кинсолъвинг На следующий день жизнь закипела вокруг них. Филиппа убедилась, что помолвка - одна из самых приятных вещей в мире. Джервэз приобрел новую ценность в ее глазах; она стала гордиться им, его поступками, всей его личностью и тем обаянием, которое окружало его. Все, по-видимому, были довольны, завидовали ей. По крайней мере, Фелисити высказывалась вполне определенно. - Ты хорошо поступила, дорогая, - сказала она, сидя перед зеркалом Филиппы и румяня себе губы. - Хорошо! Я бы сказала - превосходно! Сэм говорит, что Джервэз на редкость богат, а, как ты знаешь, он не любит преувеличений. Его дословное выражение о размере богатства Джервэза было: "горы денег", и он был при этом вполне серьезен. И, кроме того, у Джервэза |
|
|