"Оливия Уэдсли. Честная игра " - читать интересную книгу автора

не только деньги, но и привлекательность.
Она вдруг резко обернулась, и ее синие глаза пытливо уставились на
Филиппу.
- Я надеюсь, что ты любишь его, не правда ли?
- Конечно! - ответила Филиппа. Фелисити сделала веселую гримаску:
- Ты такой еще смешной котенок - прямо-таки непередаваемо! Я не думаю,
чтобы ты была скрытна, или же только немножко. Но мне кажется, что все это
время ты сдерживала себя. Вообще, бэби, я склонна думать, что ты еще не
пробудилась, а это в наши дни кажется очень странным!
Она опять повернулась к зеркалу и задумчиво прибавила:
- Но для Джервэза очень хорошо, если ты действительно увлечена им.
Послушай... - (пауза, во время которой она внимательно изучала свое лицо), -
послушай, ты ничего не будешь иметь против, что я попросила приехать Тедди?
Видишь ли, я ведь ничего не знала об этой помолвке. Во всяком случае, не
наверно. Я надеялась, но я не думала, что это так скоро случится.
- Я тоже нет, - ответила Филиппа беззаботно. - Я была совсем
ошеломлена, когда Джервэз сделал мне предложение. Я никогда не думала об
этом. Мне просто было приятно его общество.
- Прекрасно, - продолжала Фелисити, - но ты ведь не увлекалась и Тедди,
не правда ли? Он приедет с Ланчестерами. Кстати, раз мы уже заговорили о
браке, как могла Леонора...
- Дикки очень хороший малый, - перебила ее Филиппа. - Мне кажется, у
него много внутренних достоинств, и он исключительно добр.
- Добр! Внутренние достоинства! - насмешливо повторила Фелисити. -
Возможно! Я не знаю. Но я знаю, что Леонора вышла за него замуж не ради этих
качеств, а потому, что Рексель сделал предложение Шейле Тор из-за денег, и
Леонора решила сделать то же самое и добилась своего. Но даже миллионы Дикки
не примирили бы меня с его лицом; это не лицо, это прямо-таки тридцать три
несчастья! Существуют уродливые люди, но, как бы они уродливы ни были, в их
уродстве есть что-то симпатичное, естественное, и его не замечаешь. Но
уродство Дикки просто противно и как-то возмущает; это спесивое выражение, и
рот, как у лягушки, и эти ужасные складки жира, свешивающиеся на воротник!
Странно и смешно, должно быть, чувствовать себя обожаемой таким человеком,
как Дикки, да еще так, как он обожает Леонору. Я бы сошла с ума на ее месте.
Я пригласила ее из жалости. Дикки не может приехать, a tete-a-tete с ним
измучило ее до смерти; поэтому она чуть не прыгала от радости при мысли хоть
на некоторое время избавиться от него. Филиппа закурила папиросу и тихо
сказала:
- Но Дикки был таким же уродливым и до брака, когда она спокойно
переносила его внешность. И мне кажется, с ее стороны очень нехорошо так
относиться к нему и избегать его теперь.
- Посмотрим, как ты заговоришь после замужества, - возразила
Фелисити. - Брак изменяет тысячу вещей и больше всего - представление
женщины о том, что ей нравится и что ей не нравится... Алло! Подъехал
какой-то автомобиль... - Она подбежала к окну. - Ага, это жених вернулся из
города, торопясь вернуться в хижину невесты на своем пятидесятисильном
"роллсе". Зачем он ездил, Филь? Ах, понимаю, за кольцом! Как мило со стороны
Джервэза, что он не припас к этому случаю какого-нибудь материнского кольца,
как это делают многие! Впрочем, Сэм тоже не посмел бы мне преподнести
что-нибудь неинтересное или с привкусом романтики, хотя бы это ему стоило