"Оливия Уэдсли. Честная игра " - читать интересную книгу автора

Миссис Кардон, сентиментально, тихонько всхлипывая, взяла его под руку.
Разерскилн надеялся, что она скоро оставит его в покое, а пока что стоически
переносил свою участь. Слава Богу, скоро конец! Как только миссис Кардон
удалилась, он дал знак Киту:
- Идем!
Они вежливо и даже сердечно попрощались со всеми и уехали.
- Уф! - с облегчением фыркнул Разерскилн, выйдя на свежий воздух и с
наслаждением вдыхая его.
Он с неудовольствием заметил в вечерних газетах отчеты великосветских
хроникеров о бракосочетании Джервэза.
Да, графскими венчаниями еще интересуются.
- А куда они поехали, папа? - спросил заинтересованный Кит.
- Домой, - ответил Разерскилн и добавил, обнаруживая ход своих
мыслей: - В дом твоего дяди, хочу я сказать.

ГЛАВА VII

Я мог только думать
О лилиях на болоте,
О белом жасмине и гардениях
Среди темной и прохладной листвы,
Иль об изогнутом лепестке
Маленького белого месяца,
Как будто сорванного ночью
Из сада, в середине июня.
Кинсолъвинг

Фонтелон встретил Филиппу угрюмо и пасмурно. Не было той большой массы
цветов, которые так пленяли ее летом. Их место занял снег, придававший месту
своеобразную красоту, но красоту скорее подавляющую, чем бодрящую.
Чтобы это место было подходящим для молодости, оно должно было бы быть
наполнено смехом и весельем; его величавое спокойствие смутно подавляло
Филиппу. "Чувствуешь ужасную усталость в вечер после свадьбы", - думала она
растерянно; она ожидала свою новую камеристку, и то, что она ее не знала,
сильно смущало ее. Дома милая старая Дуся, нянчившая Филиппу еще с того
времени, когда она носила платьица выше колен, приходила не только для того,
чтобы одеть своих барышень, но и чтобы повидаться с ними. Филиппа привыкла
обсуждать жизнь со всеми ее затруднениями и вообще все, что ей приходило на
ум, со своей Дусей, в то время как последняя доставала необходимые вещи,
наливала горячую воду и вообще хлопотала вокруг. Холодная же расторопность и
чинность Эвелины не располагали к какому-либо разговору. Когда она вышла,
Филиппа осталась одна. Она невольно стала смотреть на большой огонь в
камине, горевший синим и изумрудным пламенем. Ночь, казалось, окутала своим
покровом все предметы в этой большой и красивой комнате.
Филиппа испытывала чувство какой-то оторванности от всего мира.
Фонтелон с его террасами, с его садом, огромным парком, с его свитой
превосходных слуг, с его образцовым порядком во всем немного страшил ее.
Марч был маленьким, уютным и жизнерадостным; Фонтелон был полной
противоположностью ему.
Филиппа подошла к окну. Перед ней расстилалась бесконечная снежная