"Оливия Уэдсли. Честная игра " - читать интересную книгу автораженой.
Он прикрыл ее поверх простыни тонкой шелковой шалью и на цыпочках вышел из комнаты. ГЛАВА IX Это весна, которая не расцветет, Но мы довольно жили, чтобы знать, Что то, чем мы не обладали, - остается, А то, что было нашим, то уйдет. Сарра Тисдэлъ На поляне, напоенной солнцем, пахнущей вереском, тишину которой нарушали лишь шум крыльев взлетающей птицы да жужжание пчел, Филиппа поведала Джёрвэзу о том, что подарит ему сына. - Так как это должен быть мальчик, мы его назовем Робин-Джервэз, у него будут золотые волосики, и он будет толстячком, золотой локон у него будет завиваться кольцами, как раз на макушке! Теперь скажи, милый, что ты рад! - Рад! - повторил Джервэз, чувствуя, как безумно забилось его сердце; он ликовал, и от острой нежности болела душа... Его сын и ее, Филиппы... а ведь сама она выглядела иногда совсем ребенком. Он ответил нетвердым голосом, положив руку ей на плечо: - И нам теперь нужно будет очень следить за тобой... - С какой стати? Ведь у Фелисити были Дэвид и Бэби совершенно, ну, совершенно просто! Почти совсем без каких-либо особенных хлопот. она была из другого материала, чем его жена, более твердой породы, во всяком случае. С тех пор Робин-Джервэз неотступно следовал за ним: он сажал его на его первого пони, учил обращаться с его первым ружьем... Сын... сын... в Фонтелоне... Он поделился новостью с Биллем, и тот радостно воскликнул: - Великолепно, клянусь Богом! Я так и думал, что уже пора быть новостям! Долли будет на седьмом небе! И все так же радовались некоторое время, а потом перестали об этом думать. Даже Филиппа. У нее было превосходное здоровье, она была в восторге и чувствовала себя прекрасно. Она велела приготовить детскую комнату, кое-что накупила, а потом как будто потеряла всякий интерес; по крайней мере, так казалось Джёрвэзу. Когда он услышал, что она как-то каталась верхом, с ним чуть не случился удар. Филиппа смеялась и говорила: - Фу, как глупо с твоей стороны так огорчаться! Но раз это тебя так волнует, я больше не буду. Джервэз боялся, что рождественские праздники ее чересчур утомят. - Но мы должны пригласить знакомых! - плакала Филиппа. - Милый, остаться одним на Рождество! Ведь так никто никогда не делает! Гостей и елку, и немного веселья! |
|
|