"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу автора

Он сделал последнее усилие дойти до сердца брата:
- Уин, ради Бога, не издевайся в такой момент, как сейчас.
Уинфорд отвернул свое измученное лицо, которое неудержимо
подергивалось. Секунду после этого страшные спазмы боли захватили его. Он
начал дико бесноваться, с руганью, криками и плачем. Затем сразу успокоился.
Он смотрел невидящими глазами на маленькую группу вокруг него и снова
беспокойно заметался. Старая потребность проснулась в нем.
- Мне выпить хочется, - сказал он, глядя на них с тайной усмешкой.
Он ждал. Никто не отозвался. Дыхание заклокотало в его горле, смерть
наложила на него свою руку.
Острое, злое разочарование выразилось на его лице.
- Ну, ладно, пейте тогда сами, - выговорил он и, отвернувшись, закрыл
глаза.

ГЛАВА III

Существует много видов лицемерия, но самый
низкий, это - вынужденное милосердие.

Для жителей бедных и отдаленных окраин похороны являются таким же
развлечением, как выдающийся спектакль в опере или скачки дерби для
обитателей аристократических кварталов.
Возможно, что неукротимая ненависть к приличиям зародилась у Тони в то
апрельское утро, когда ей запретили присутствовать при погребении отца.
Фэйну разрешили пойти. Он прятался за спиной дяди Чарльза и мимикой
показывал Тони свое превосходство. После минутного молчания к ней вернулась
способность говорить, и она единым духом выговорила все. Вся нечисть языка
детей уличного дна хлынула неудержимым потоком на дядю и леди Сомарец. С
дико разметавшимися волосами, со сверкающими и пронизывающими глазами
выкрикнула она последние слова.
- Низкая, скверная девчонка! - крикнула ей леди Сомарец с невыразимым
отвращением в голосе.
Сэр Чарльз отвернулся и смотрел в окно. Странно, на одно мгновение его
нормальный и упорядоченный ум почти наслаждался отповедью девочки, так как
происходящее вызывало в нем справедливое отвращение. Он устало вздохнул. Эти
три дня, что дети провели у него, казались временем бесконечных
неприятностей и неудовольствия.
Генриэтта истерически отказывалась оставить детей жить у себя дома. Они
ей казались дикими зверями, причем звери выгодно отличались от них
отсутствием дара речи и выработанных жизнью манер. Чарльз привез их домой в
моторе утром следующего дня. До поздней ночи он доказывал и убеждал свою
жену, и компромисс наконец был найден. Тони и Фэйн останутся у них до тех
пор, пока не будет подыскана подходящая школа для каждого из них.
- Мальчик позже поступит в Итон, - коротко заявил Чарльз. - Ты должна
помнить, что он будет моим наследником.
Это заявление вызвало поток слез, гневных слез обманутой в своих
ожиданиях и огорченной женщины.
Однако из двух детей леди Сомарец, скорее, терпела Фэйна.
Его робкое спокойствие и приятная внешность ей даже несколько
нравились. От него, по крайней мере, не будет неприятностей. Тони она