"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу автора

- Бог мой! - засмеялся Роберт.
- Я приняла его за доброго господина, - ответила Тони, - но,
по-видимому, он был совсем плохим. Тетя Генриэтта смотрела на него так, как
будто это был сам черт. Она увезла меня домой, а потом, - она остановилась,
и веселье исчезло с ее лица, - что было потом, это уже частное дело, и я, к
сожалению, не могу вам этого рассказать, - сказала она. Тони подумала в этот
момент о дяде Чарльзе, вспомнила его мягкость и доброту во время этого
инцидента.
- Я нехорошо сделала, что пошла, - выговорила она с усилием.
- Если бы все поступали только хорошо, куда девались бы все радости
жизни? - ответил Роберт.
Тони снова почувствовала прилив веселья и яркой радости жизни.
Румпельмайер был ослепителен. Прилавки с грудами пирожных и конфет,
прелестные женщины в дивных нарядах, оркестр, который где-то играл, все это
было, - "о, да здравствует жизнь", как воскликнула Тони. Роберт внимательно
посмотрел на нее. Впервые он обратил внимание на ее кожу и странные
янтарно-золотистые глаза. Она становилась столь же женственной, сколь и
забавной.
- Расскажите мне еще о стихах, которые разбудили вас, - сказал он,
когда они после чая сидели в зеленых креслах в Булонском лесу. - Какие
именно стихи это были?
- Это была поэма о прокаженной, - медленно ответила Тони. - Она была
великолепна, удивительно красива, и все ее обожали, даже сын короля. Он
женился на ней.
Роберт поднял слегка брови. Он знал своего Суинберна лучше Тони, а
может быть и хуже. Все зависит от точки зрения.
- И они жили очень счастливо. Счастье их было слишком огромным, чтобы
оно могло долго длиться. Она, эта красавица, заболела, заболела проказой.
Тони повернулась, крепко стиснула руки и смотрела на Роберта.
- Такие вещи не должны случаться, когда люди счастливы, - с жаром
сказала она. - Это несправедливо.
Он рассеянно кивнул головой.
- Это портит все в поэме, - продолжала она. - Сын короля разлюбил ее,
из дворца ее выгнали, одинокую, презираемую и больную, и тогда один из слуг,
бедный юноша, наполовину паж, наполовину слуга, пришел, пал к ее ногам и
спросил: может ли он заботиться о ней? Он всегда любил ее, и так как его
любовь была настоящей, то он любил ее и теперь. Он выстроил для нее хижину
из веток, хижину, которая должна была укрыть красоту, для которой ранее ни
один дворец не был достаточно хорош, и там он любил ее, пока она не умерла.
Поэма начинается так:

Я знаю, нет ничего лучше любви,
Ни янтарь в холодном море,
Ни ягоды, скрытые под снегом.
В этом можно убедиться по ней и по мне.

Она прочла стихи тихим голосом, который дрогнул на последних словах.
Роберт резко повернулся и посмотрел на нее.
- Тони, - сказал он и положил свою руку на ее руку. - Вы не должны так
сильно чувствовать вещи, девочка.