"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу автора

он. - Моя телеграмма гласит только "приезжай". Что телеграфируют вам?
- Я ничего не получила, - ответила Тони. - Я прочла в газете и
почувствовала, что должна поехать.
- Понимаю, - сказал лорд Роберт. Он не задумался над тем, что Тони,
быть может, следовало подождать. Он просто взял ее вниз в салон.
- Я не в состоянии есть, - и она покачала головой в знак отказа.
- Когда вы завтракали?
- Я вовсе не завтракала и не хочу. Меня начинает душить, когда я пробую
съесть что-нибудь. О, поскорей бы шел пароход! Сколько времени сейчас? - Она
совершенно потерялась и была вне себя.
Единственно, что непрерывно занимало ее, - это время.
Пароход опоздал, и вследствие этого поезд прибыл в Чаринг-кросс в
половине пятого, с опозданием на целый час.
Лакей Сомарецов был на платформе, автомобиль ждал вблизи.
- Как сэр Чарльз? - спросила Тони.
Тот покачал головой: автомобиль был в разгоне с самого утра, и он не
имеет последних сведений.
Роберт, гадая в душе, что скажет его сестра по поводу приезда Тони,
усадил ее в автомобиль и сел сам.
Он знал от Генриэтты ее мнение о Тони и давно уж выяснил его до конца.
Он знал, что если бы Чарльз не любил Тони, она была бы желанной в доме
Гетти.
- Скорей, скорей! - шептала Тони. Она сидела на самом краешке, как бы
для того, чтобы заставить автомобиль двигаться скорей.
Наконец он остановился у подъезда, и дверь открылась. Роберт уже
заметил спущенные шторы. Он хотел поговорить с Тони, но она выскочила и
бросилась по лестнице в дом. Она промчалась через два пролета лестницы и
ворвалась в комнату дяди.
- Дядя Чарльз, дядя Чарльз! - произнесла она, задыхаясь.
Сиделка быстро обернулась, и Тони увидела спокойное лицо на подушке.
На минуту она замерла и затем тихо пошла вперед.
- Он уснул, значит, ему лучше? - прошептала она. Она опустилась на
колени возле постели и припала к ней головой. Слабая улыбка облегчения
сквозила на ее лице.
Сиделка с жалостью посмотрела на нее. - Сэр Чарльз умер сегодня в два
часа, - сказала она мягко.
Тони посмотрела на нее, медленно поднялась, все еще продолжая смотреть,
затем с заглушенным криком протянула руки и упала на постель.
Все на свете осталось таким, как было.
Итак, вся ее жизнь будет полна воспоминаний и пустоты.
Она лежала в постели, но глаза ее не смыкались. Тысячи мелких
воспоминаний наполняли комнату. Дядя Чарльз много лет назад, на коленях у
постели ее отца, блеск его волос, звук его голоса. Дядя Чарльз со словами
"не пугайся", когда тронулся автомобиль. Дядя Чарльз в монастыре,
улыбающийся ей. Дядя Чарльз в куртке, которую она заставляла его надеть.
Самая незначительность этих воспоминаний делала их непереносимыми - в такой
степени были они частью повседневной, действительной жизни. Дядя Чарльз был
всегда с ней, ее друг, ее самый любимый. Она была одинока, но одно сознание,
что он существует на свете, и ее мысли наполнялись счастьем.
Его больше нет, и уходящая во тьму стена стала между ним и ею. Ей