"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу автора

возбуждении, - а ты хочешь обокрасть ее. Я тебе покажу! - Она положила хлеб
на место и схватилась с Фэйном. Они боролись, удерживая дыхание, почти
бесшумно. Понемногу она стала оттеснять его к двери и дальше за дверь.
Лицо ее было в крови, руки в царапинах, ноги отдавлены его тяжелыми
сапогами, но она продолжала бороться. Наконец он с мрачным видом вырвался из
ее рук и поднялся вверх по лестнице. Она пошла следом за ним и, поднимаясь,
задумалась, зачем она вообще все это сделала. Возбуждение борьбы вызвало в
ней еще более сильное ощущение голода. Все это не имело бы значения, если бы
у ней был хлеб. Почему она дралась, отказалась есть? Эти пробежавшие как
молния мысли только осветили для нее то, что было. "О, я не смею", - сказала
она со вздохом и открыла скрипящую дверь. Когда она вошла, отец поднялся с
постели, охватив обеими руками голову. Он двинулся по комнате с ужасными
стонами, тяжело спотыкаясь на ходу, и случайно, пытаясь сохранить
устойчивость, толкнул жену.
- Ты, косолапый болван! - вскрикнула та пронзительно. Она была в
злобном настроении вследствие полупьяного состояния. Он беззлобно огрызнулся
и попытался отойти, все еще сжимая голову руками.
Она посмотрела на него, и злобный блеск вдруг сверкнул в ее мутных
глазах. Она размахнулась и ударила его по лицу.
С рычанием, как разъяренный зверь, повернулся он и ударил ее.
Она громко вскрикнула.
Тони в ужасе старалась оттащить отца.
- Иди сюда и держи его, ты, щенок! - крикнула она Фэйну, сидевшему на
корточках в своем углу, но мальчик боялся двинуться с места.
Слабых сил Тони было недостаточно, чтобы остановить драку.
Отец почти обезумел от боли и бешенства. Его налившиеся кровью глаза
блестели страшным блеском, искривленное лицо подергивалось от ярости, он
продолжал наносить удары жене, которая упала перед ним и не переставала
кричать.
Драки бывали и раньше, но подобной Тони еще не видела. Она стала молить
отца, чтобы он перестал. Она даже пыталась схватить его расходившиеся руки,
но он со злобой ударил и ее.
Тони бросилась к двери и открыла ее.
- Уходи, - сказала она матери, - беги вниз, я постараюсь удержать его,
пока ты не убежишь.
Эвелина услышала и попыталась добраться до двери. Она уже достигла ее,
но Сомарец гнался следом. На площадке лестницы Тони поджидала, чтобы
задержать его, но он отшвырнул ее и ударил жену. Удар руки пришелся по
виску.
Она потеряла равновесие и полетела с лестницы, ударяясь о деревянные
ступеньки, одну за другой. Чепец свалился. Волосы рассыпались по жалкому
разбитому лицу. Одна из тонких грязных рук сперва спазматически
подергивалась, а затем перестала, и безжизненная масса продолжала свой
ужасный путь.
Сомарец стоял наверху и вытаращенными глазами впился в темную массу,
которая лежала внизу на площадке. Ни он, ни Тони не двигались с места. Фэйн
пробрался сзади них и старался взглянуть за перила. Внизу у лестницы
послышались голоса. Стал собираться народ. Сомарец очнулся от своего
оцепенения.
- Она упала, ты слышала? - возбужденно прошептал он Тони. Она кивнула