"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу авторачего он не любил. Автомобиль уже дожидался, поднималась ужасная жара, он
чувствовал себя обиженным недостаточным к нему вниманием. Тони влетела в комнату, как вихрь, и рассмеялась при виде чая. Прядь волос, не захваченная шпилькой, выбилась у нее сзади. - У меня, к сожалению, не хватило времени одеться, - сказала она, бросая взгляд на свой шелковый капот. Роберт сумрачно посмотрел на капот и на прядь волос. Его коробила неряшливость. - Тони, я думаю, ты могла бы причесаться, раньше чем выйти. Тони с удивлением посмотрела на него, но завтрак уже был испорчен, и он не поднял глаз. - Извини меня, милый. - Женщина не может позволить себе быть неряхой, даже если она прекрасна, - сказал Роберт после небольшой холодной паузы. Этого было довольно. - В особенности малоинтересная женщина, я думаю, - таков прямой вывод из твоего изысканно вежливого замечания. - Боже милостивый! - простонал Роберт. - Тетя Гетти была права, сказав мне однажды, что и прекрасные женщины никогда не удостаивались уважения с твоей стороны, - и Тони вся покраснела, охваченная гневом до глубины души. - Что ты хочешь этим сказать? - спросил Роберт с опасным спокойствием. - Разве моя мысль неясна? Точный смысл слов тети был тот, что ты никогда не был верен и прекрасным женщинам, каких же добродетелей могла я ожидать от тебя? - Ты сам указал мне путь. Твое первое замечание едва ли можно было считать словами любящего человека. - О, конечно, если считать нужным искажать мои слова... - Я не искажаю! - в бешенстве вскрикнула Тони. - Ты был груб со мной без всяких к тому поводов. Что я сделала? Мне и спрашивать не надо. Я отлично знаю, что ничего. Просто тебе начинает уже надоедать. Марта вошла в комнату и сообщила, что автомобиль ждет. Она осталась стоять у дверей. Роберт посмотрел на Тони, Тони - на него, с поднятой головой, с пылающим лицом. Он вышел из комнаты, и через минуту Тони услышала, как отъехал автомобиль. Ссоры идут хорошо, пока они продолжаются и каждая из сторон находится в упоении битвой. Но потом, когда каждый остается наедине с собой, пыл и натиск остывают, и чувства печали и грусти занимают их место. Что за день! Долгий, как неделя. Тони не могла ни рисовать, ни играть, ни читать. Тысячу раз выходила она на галерею и в полевой бинокль Роберта смотрела на дорогу, ожидая его возвращения. Он вернулся очень поздно. И он весь день был расстроен и жалок. Был момент, что он хотел телеграфировать Тони, но самолюбие удержало его. Он не подошел к ней с поцелуем. Это должна была сделать она, прося прощения. Своими большими глазами она посмотрела на его равнодушное лицо, и ее собственное потеряло всякое выражение. |
|
|