"Оливия Уэдсли. Пламя" - читать интересную книгу автора

чего он не любил. Автомобиль уже дожидался, поднималась ужасная жара, он
чувствовал себя обиженным недостаточным к нему вниманием. Тони влетела в
комнату, как вихрь, и рассмеялась при виде чая. Прядь волос, не захваченная
шпилькой, выбилась у нее сзади.
- У меня, к сожалению, не хватило времени одеться, - сказала она,
бросая взгляд на свой шелковый капот.
Роберт сумрачно посмотрел на капот и на прядь волос. Его коробила
неряшливость.
- Тони, я думаю, ты могла бы причесаться, раньше чем выйти.
Тони с удивлением посмотрела на него, но завтрак уже был испорчен, и он
не поднял глаз.
- Извини меня, милый.
- Женщина не может позволить себе быть неряхой, даже если она
прекрасна, - сказал Роберт после небольшой холодной паузы.
Этого было довольно.
- В особенности малоинтересная женщина, я думаю, - таков прямой вывод
из твоего изысканно вежливого замечания.
- Боже милостивый! - простонал Роберт.
- Тетя Гетти была права, сказав мне однажды, что и прекрасные женщины
никогда не удостаивались уважения с твоей стороны, - и Тони вся покраснела,
охваченная гневом до глубины души.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил Роберт с опасным спокойствием.
- Разве моя мысль неясна? Точный смысл слов тети был тот, что ты
никогда не был верен и прекрасным женщинам, каких же добродетелей могла я
ожидать от тебя?
- Так ты оценила мой характер и этой меркой ты меришь меня?
- Ты сам указал мне путь. Твое первое замечание едва ли можно было
считать словами любящего человека.
- О, конечно, если считать нужным искажать мои слова...
- Я не искажаю! - в бешенстве вскрикнула Тони. - Ты был груб со мной
без всяких к тому поводов. Что я сделала? Мне и спрашивать не надо. Я
отлично знаю, что ничего. Просто тебе начинает уже надоедать.
Марта вошла в комнату и сообщила, что автомобиль ждет. Она осталась
стоять у дверей.
Роберт посмотрел на Тони, Тони - на него, с поднятой головой, с
пылающим лицом.
Он вышел из комнаты, и через минуту Тони услышала, как отъехал
автомобиль.
Ссоры идут хорошо, пока они продолжаются и каждая из сторон находится в
упоении битвой. Но потом, когда каждый остается наедине с собой, пыл и
натиск остывают, и чувства печали и грусти занимают их место.
Что за день! Долгий, как неделя. Тони не могла ни рисовать, ни играть,
ни читать. Тысячу раз выходила она на галерею и в полевой бинокль Роберта
смотрела на дорогу, ожидая его возвращения. Он вернулся очень поздно.
И он весь день был расстроен и жалок. Был момент, что он хотел
телеграфировать Тони, но самолюбие удержало его.
Он не подошел к ней с поцелуем. Это должна была сделать она, прося
прощения.
Своими большими глазами она посмотрела на его равнодушное лицо, и ее
собственное потеряло всякое выражение.