"Оливия Уэдсли. Вихрь " - читать интересную книгу автора

Жана, так что они затуманились от слез.
- Ага, - загремел раскатистый голос управляющего, - итак, дружище, ваша
голова осела под вашей шляпой?
- Дело не в голове, - сказал Жан просто, - а в желудке, мсье. Я
голодаю. Я готов играть у вас сегодня вечером за хороший ужин.
- Месяц тому назад вы пренебрегли кафе, моей презренной особой, своим
жалованьем и своим ужином. Времена меняются!
Жану ничего не оставалось сказать, и потому он промолчал. Огненные
точки быстрее заплясали в его глазах. Он едва слышал голос мсье ле Барба, -
казалось, он доносится откуда-то издалека. Он понял, однако, что сегодня
вечером нет работы, но что завтра в Вену отправляют оркестр, и, если он
хочет, он может ехать с остальными на половинном жалованье против того,
какое он получал раньше.
- А сегодня... сегодня... - бормотал он.
Мсье ле Барб смеялся. Он добился полного триумфа. Это был реванш. Он
принял сейчас на службу человека, который, как он инстинктивно чувствовал,
когда-нибудь прославится, и притом на такое жалованье, что даже бродячий
музыкант, пиликающий на скрипке, отверг бы его с презрением. И вдобавок
еще, - о, сладость мести! - Жан просит у него поесть. Будучи человеком
деловым, он, несмотря на такую победу, пожелал довести своего врага до
полного унижения.
- Что вы толкуете про сегодня? - спросил он холодно, подмигивая
главному повару, который сочувственно улыбался.
- Ради Бога, - сказал Жан со вздохом, - дайте мне чего-нибудь поесть.

ГЛАВА IX

Путешествие в Вену было ужасным. От старой простуды у Жана начался жар,
который продолжался три дня. Это был иссушающий колючий озноб; Жану
казалось, будто за подкладку его платья насыпали песку. Конечно, он ехал в
третьем классе и потому не мог ехать скорым поездом. Скамьи всюду были
деревянные, и он чувствовал себя больным от тряски. Остальные музыканты
оркестра были мрачны и молчаливы; двое тосковали по родине, один от любви.
- Какая жизнь! - говорил себе Жан. - Какая проклятая жизнь!
Ему удалось извлечь из угрюмого виолончелиста утешительные сведения,
что оркестр послан в Вену, так как ни один из тамошних оркестров не
согласился играть за ту маленькую плату, какую предложила компания.
Подкрепляемый ежедневной пищей, Жан, наконец, почувствовал, как к нему
понемногу возвращается вера в себя.
"Так, - говорил он себе, слушая сетования виолончелиста. - Так,
отлично. Я согласился играть за эту плату. Но посмотрим, когда я приеду и
меня послушает публика... тогда поговорим о жалованье. Мы еще повоюем!"
Его привычные мечты вспыхнули в нем с новой силой. Он хорошо понимал,
что для того, чтобы достичь звания виртуоза, надо либо быть баловнем судьбы,
либо иметь влиятельную поддержку. Он склонялся в своих мечтах больше к
последнему пути, как более верному и менее фантастическому. Когда его
услышат, он был уверен, что его будущее будет обеспечено.
Он сжимал руки, думая об этом. Он не мог сидеть на месте спокойно. Он
встал, вышел в узенький коридор и начал шагать взад и вперед.
Будущее! Будущее!