Глава 14 Перси и Пэдфут

Гарри был первым, кто проснулся в гриффиндорской спальне этим утром. Пару минут он лежал и рассматривал пылинки, кружащиеся в потоке света, прорвавшемся сквозь навес из плакатов, и наслаждался ощущением того, что пришла суббота. Первая неделя обучения настолько растянулась, что превратилась в какой-то чудовищный урок Истории Магии.

Судя по сонной тишине и ярко блиставшему солнечному свету, рассвет был совсем недавно. Гарри раздвинул полог кровати, встал и начал одеваться. Единственным звуком, перекликающимся с пением птиц за окном, был дружный сонный храп его одноклассников — гриффиндорцев. Он тихо открыл портфель, вытащил перо с пергаментом и ушел в гостиную.

Направившись к своему любимому мягкому креслу возле уже потухшего камина, Гарри уселся удобнее, и развернул пергамент, озираясь по сторонам. Скомканные черновики, заброшенные плюй — камни, пустые флакончики из-под смесей и конфетные обёртки, обычно усеивающие гостиную к вечеру, а также шапки Гермионы исчезли. Удивляясь, сколько же эльфов нечаянно обрели свободу, Гарри откупорил чернильницу, макнул туда перо и, задумавшись, подержал его над желтоватой поверхностью пергамента…и по истечении минуты он продолжал сидеть, тупо уставившись на каминную задвижку, совершенно не представляя, о чём писать.

Теперь он понял, как тяжело было писать письма летом Рону и Гермионе. Как он может рассказать Сириусу про новости этой недели и задать ему свои вопросы, если половина информации является секретной?

Несколько минут он неподвижно сидел, смотря на камин; потом, решившись, обмакнул перо в чернильницу и уверенно надавил им на бумагу.

Гарри несколько раз перечитал письмо, пытаясь увидеть его глазами постороннего. Со стороны было не понять, о чём он пишет — или кому он пишет — по крайней мере, читая это письмо. Он надеялся, что Сириус поймёт намек про Хагрида и расскажет, когда он вернётся. Прямо спрашивать об этом Гарри опасался, чтобы не привлечь внимания к отсутствию Хагрида в Хогвартсе.

Несмотря на то, что письмо было коротким, писал его Гарри очень долго; солнечный поток уже залил половину гостиной, а в спальнях наверху началась возня. Аккуратно запечатав пергамент, Гарри пробрался через дыру в портрете и направился в Совятню.

— На твоем месте я бы туда не шёл, — сказал Почти Безголовый Ник, просачиваясь сквозь стену прямо над вылезшим из прохода Гарри. — Пивз задумал шутку над тем, кто пройдет мимо бюста Парацельса в коридоре.

— То есть бюст грохнется кому-нибудь на голову? — настороженно спросил Гарри.

— Не смешно, но это так, — сказал скучающий Ник. — Пивз никогда не мог похвастать утонченным чувством юмора. Мне надо разыскать Кровавого Барона…может, он вправит мозги Пивзу…пока, Гарри.

— Пока, — ответил Гарри и вместо того, чтобы пойти направо, повернул влево, сделав крюк, но добравшись до Совятни живым. Настроение у него поднималось, пока он шёл мимо окон, за которыми сверкало чистое голубое небо…у него скоро тренировка…и он пойдет на квиддичное поле…

Что-то прошелестело у его лодыжек. Посмотрев вниз, Гарри обнаружил миссис Норрис, облезлую кошку завхоза, крадущуюся мимо. Она посмотрела на него желтыми и светящимися, как фонари, глазами и скрылась за статуей Уилфрида Тугодума.

— Я не делаю ничего противозаконного, — сказал Гарри ей вслед. У этой кошки были незаурядные способности в шпионаже; о всех провинностях учеников она докладывала своему хозяину — каким способом она это делала, Гарри не понимал. Всё-таки у него было право на то, чтобы сходить в Совятню субботним утром.

Солнце теперь поднялось высоко, и когда Гарри вошел в Совятню, его ослепил свет из не застекленных окон. Серебристые лучи крест-накрест пересекали круглый амбар, в котором сидели на жердочках сотни сов; некоторые из них были встревожены ярким светом, другие только что вернулись с ночной охоты. Застланный соломой пол с множеством мышиных косточек мягко хрустел под ногами, пока Гарри шёл и крутил головой в поисках Букли.

— Вот ты где, — сказал он, найдя Буклю в самом верху у сводчатого потолка. — Спускайся, у меня есть задание для тебя.

С тихим уханьем сова расправила большие белоснежные крылья и спланировала на плечо Гарри.

— Слушай, тут написано, что письмо для Бродяги, — сказал он, кладя письмо ей в клюв и зачем-то шепча: — но это для Сириуса, поняла?

Сова моргнула янтарными глазами — она явно поняла хозяина.

— Удачного полета, Букля, — сказал Гарри и поднёс её к окну; оттолкнувшись от его плеча, сова взмыла в сверкающее небо. Гарри следил за ней, пока она не превратилась в крошечную черную точку, а затем и вовсе испарилась в воздухе. Гарри перевел взгляд на хижину Хагрида, хорошо видимую из окна, и явно пустующую — из трубы не шел дым, а занавески были задёрнуты.

Верхушки деревьев в Запретном Лесу слегка качало от ветра. Гарри смотрел на них, позволяя свежему ветерку обдувать его лицо, и мечтал о тренировке по квиддичу…и увидел её. Большую, похожую на амфибию, крылатую лошадь — одну из тех, которые везли повозки Хогвартса, с кожистыми черными крыльями, широко раскинутыми, как у птеродактиля; она взмыла в воздух, подобно гигантской фантастической птице. Лошадь сделала большой круг, потом скрылась в деревьях. Всё это произошло так быстро, что Гарри не знал, верить увиденному или нет; сердце его бешено колотилось.

За его спиной открылась дверь Совятни. Гарри подпрыгнул со страху и, обернувшись, увидел Чжоу Чанг с письмом и посылкой в руках.

— Привет, — выпалил Гарри.

— О…привет, — ответила запыхавшаяся Чжоу. — Я не думала, что в такую рань тут кто-то есть…я только пять минут назад вспомнила, что у мамы день рождения.

Она указала на посылку.

— Ага, — сказал Гарри. Его мозги словно заклинило. Он хотел сказать что-нибудь прикольное или интересное, но в голове сидела ужасная крылатая лошадь…

— Отличный день, — сказал он, поворачиваясь к окну. Внутри у него всё сжалось от смущения. Погода. Он говорит с ней о погоде…

— Да, — ответила Чжоу, бродившая по амбару в поисках подходящей совы. — Погода просто создана для квиддича. Я всю неделю не была на улице, а ты?

— Я тоже, — согласился Гарри.

Чжоу присмотрела одну из школьных амбарных сов. Она поманила её к себе, и та слетела на её руку, послушно протягивая лапу для привязывания посылки.

— Кстати, гриффиндорская сборная нашла вратаря? — спросила она.

— Да, это Рон Уизли — ты ведь знаешь его?

— Ненавистник «Торнадо»? — холодно уточнила Чжоу. — И как он на защите?

— Нормально, — ответил Гарри. — Думаю, неплохо. Я не видел его на отборе, потому что был на взыскании.

Чжоу, не успев до конца привязать посылку к лапе, подняла глаза.

— Эта Амбридж просто дура, — негромко сказала она. — Наложить взыскание только из-за того, что ты сказал правду о том, как…как…как он умер. Все слышали об этом, вся школа это знает. Ты очень смелый, если решился сказать ей об этом.

Гарри так наполнило вдохновение, что сейчас он запросто мог бы воспарить над загаженным совиным пометом полом. К черту крылатых лошадей; Чжоу считает его смелым. Чжоу считает его смелым. На мгновение он чуть было не решился помочь ей привязать посылку, чтобы она могла заметить его изрезанную шрамами руку…но, прежде чем он собрался осуществить этот манёвр, дверь Совятни вновь открылась.

Задыхаясь от скорого шага, в Совятню вошёл завхоз Филч. Его щёки побагровели, на шее вздулись вены и плясали желваки, а жидкие седые волосы растрепались; он определённо бежал сюда. Миссис Норрис жалась к его ногам, задрав голову вверх и жадно мяукая при виде сов. Наверху беспокойно хлопала сотня крыльев, а крупная рыжая сова даже воинственно щелкнула клювом.

— Ага! — Филч вприпрыжку подошел к Гарри; его дряблые щёки тряслись от ярости. — Мне доложили, что ты собираешься заказать кучу навозных бомб!

Гарри, сложив руки на груди, смотрел прямо на Филча.

— Кто вам сказал, что я заказываю бомбы?

Чжоу смотрела то на Гарри, то на Филча, нахмурившись. Амбарная сова на её руке, уставшая сидеть с вытянутой лапой, предупреждающе ухнула, но Чжоу не обратила на неё внимания.

— У меня свои источники, — сказал Филч и удовлетворённо фыркнул. — А теперь отдай мне письмо.

Мысленно поблагодарив судьбу за то, что письмо уже отправлено, Гарри сказал: — Не могу. Оно ушло.

— Ушло? — Лицо Филча исказилось от гнева.

— Ушло, — покорно ответил Гарри.

Филч стоял с открытым ртом, растерявшись от злости, потом осмотрел Гарри с ног до головы.

— А вдруг оно у тебя в кармане?

— Оно не в кармане, потому что —

— Потому что я видела, как он его отправил, — рассердилась Чжоу.

Филч обернулся к ней.

— Видела, как он —

— Да, видела, как он отправлял письмо, — гневно сказала она.

С минуту они молча смотрели друг на друга, затем завхоз повернулся на каблуках и захромал по направлению к двери. Уже положив руку на дверную ручку, он обернулся к Гарри:

— Если я учую запах Навозных Бомб…

И зашлепал по ступенькам. Миссис Норрис бросила прощальный взгляд на сов и последовала за хозяином.

Гарри с Чжоу обменялись взглядами.

— Спасибо, — сказал Гарри.

— Не за что, — ответила Чжоу, прикрепляя посылку к другой лапе совы и слегка краснея. — Ты ведь не заказывал Навозные Бомбы, а?

— Нет, — ответил Гарри.

— Как тогда Филчу пришло это в голову? — спросила она, поднося сову к окну.

Гарри пожал плечами. Он и сам не знал, как это объяснить; сейчас ему было не до этой мысли.

Они вместе вышли из Совятни. Возле коридора, ведущего в западное крыло, Чжоу сказала: — Мне сюда. Что ж…пока, Гарри.

— Э-э…до встречи.

Чжоу улыбнулась ему и ушла. Гарри в поднятом настроении зашагал дальше. Наконец-то он спокойно поговорил с ней, не смущаясь…ты держался молодцом, сказал он сам себе. Чжоу назвала его смелым…она не ненавидит его за то, что он остался в живых…

Ей конечно, нравился Седрик, но…если бы он пригласил её на Бал раньше Седрика, сейчас всё было бы по-другому…у неё был такой расстроенный вид, когда ей пришлось отказать Гарри…

— Доброе утро, — радостно сказал он Рону и Гермионе, усаживаясь с ними за гриффиндорский стол в Главном Зале.

— Чего это ты так сияешь? — спросил удивленный Рон.

— Э-э…квиддич скоро, — ответил счастливый Гарри, двигая к себе огромную тарелку яичницы с беконом.

— А…точно… — сказал Рон. Он отложил тост, который ел, и глотнул тыквенного сока. — Слушай…может, потренируешься со мной заранее? Просто так…для пользы…чтобы мне привыкнуть.

— Конечно, — согласился Гарри.

— По-моему, не стоит этого делать, — начала Гермиона поучительным тоном. — У вас двоих проблемы с домашней работой, и –

Она остановилась, потому что прибыли совы с утренней почтой и, как обычно, «Ежедневный Пророк» ей принесла в клюве клекочущая сова, неаккуратно приземлившись на край сахарницы и протянув лапу. Гермиона положила в кожаный мешочек кнат, забрала газету и, как только сова улетела, критически осмотрела первую страницу.

— Что-нибудь дельное есть? — спросил Рон. Гарри улыбнулся, зная, что тому просто не хочется выслушивать назидания по поводу домашней работы.

— Нет, — вздохнула Гермиона, — сплетни о том, что басистка из «Чертовых Сестричек» вышла замуж.

Она раскрыла газету и спряталась за ней. Гарри вернулся к яичнице с беконом. Рон уставился на высокие окна, о чем-то задумавшись.

— Подождите-ка, — всполошилась Гермиона. — О нет…Сириус!

— Что случилось? — Гарри так вцепился в газету, что та треснула посередине, и в руках у него и Гермионы осталось по половине.

— Министерство Магии получило сведения из достоверных источников, что Сириус Блэк, наглый серийный убийца…черт их побери…скрывается в Лондоне! — прочла Гермиона испуганным шепотом.

— Спорим, что это дело рук Малфоя-старшего, — прошипел Гарри. — Он узнал Сириуса тогда, на платформе…

— Что? — встревожился Рон. — Ты хочешь сказать —

— Т-с-с! — сказали Гарри с Гермионой вместе.

— …Министерство предупреждает всех волшебников, что Блэк очень опасен…виновен в смерти тринадцати человек…бежал из Азкабана… обычная чушь, — заключила Гермиона, отложив свою половинку газеты и взволнованно глядя на Гарри и Рона. — Просто теперь он не сможет выходить из дома, — прошептала она. — Дамблдор ему не позволит.

Гарри мрачно смотрел на оторванный им кусок газеты. Большая часть газеты была занята рекламой мантий «на все случаи жизни» от Мадам Малкин, дела которой явно шли в гору.

— Эй! — он опустил газету, чтобы Рон с Гермионой её видели. — Смотрите сюда!

— У меня мантий полно, — сказал Рон.

— Да не сюда. Вот, маленькая заметка…

Рон с Гермионой наклонились, чтобы прочесть её; заметка была в дюйм длиной и была втиснута прямо над основной статьей. Заголовок гласил:

— Старгис Подмор? — медленно произнёс Рон. — Это тот самый тип, у которого башка будто отрубями набита? Но он же в Орде —

— Тихо, Рон! — Гермиона оглянулась по сторонам.

— Шесть месяцев в Азкабане! — прошептал изумлённый Гарри. — За попытку пройти через секретный ход!

— Ты прекрасно знаешь, для чего ему понадобился секретный ход. Что его принесло в Министерство в час ночи? — вздохнула Гермиона.

— По-твоему, он выполнял задание Ордена? — пробурчал Рон.

— Подождите-ка… — задумался Гарри. — Старгис должен был провожать нас, помните?

Они вдвоем посмотрели на него.

— Ну, помните, он должен был быть в составе охраны до Кингс-Кросс? А Грюм тогда весь издергался, потому что Подмор не пришёл; может, он как раз был на задании?

— Они, наверное, не ожидали, что Подмора схватят, — сказала Гермиона.

— Это была ловушка! — возмутился Рон. — Нет — послушайте! — он продолжал драматическим шепотом, заметив предупреждающее лицо Гермионы. — Министерство считает его одним из пособников Дамблдора — и…не знаю… — они заманили его в Министерство, а сам он и не пытался пройти через эту дверь! Они каким-то образом привели его туда!

Некоторое время Гарри с Гермионой молча обдумывали сказанное. Гарри это показалось преувеличенным. Гермиона же, напротив, увлеклась идеей ловушки.

— Я вовсе не удивлюсь, если узнаю, что это правда.

Она задумчиво свернула свою половинку «Пророка». Когда Гарри положил вилку с ножом, она вышла из оцепенения.

— Кстати, нам нужно закончить конспект для Спраут о самоопыляющихся кустах, и, если останется время до обеда, приступить к Душеотбирательным Заклинаниям от МакГонагалл…

При мысли о горе домашней работы Гарри запаниковал, но небо было таким чистым и трогательно — синим…он сто лет уже не летал на своей «Молнии»…

— Мы сделаем это вечером, — сказал Рон, когда они с Гарри топали по стриженым лужайкам к квиддичному полю с метлами через плечо. В ушах звенели предсказания Гермионы о том, что они не получат даже пол-С.О.В. ы на экзамене. — Да и завтра время есть. Вечно она паникует, это её слабость… — повисла пауза, и Рон добавил слегка тревожным голосом: — Думаешь, она не даст нам списать?

— Может быть, — сказал Гарри. — Но тренировки тоже нельзя запускать, если мы не хотим вылететь из гриффиндорской сборной…

— Это точно, — с жаром поддержал его Рон. — И на всё у нас куча времени…

Когда они вышли на квиддичное поле, Гарри повернулся направо и посмотрел на мрачный силуэт Запретного Леса. Никто не летал над Лесом; небо было пустым, лишь вокруг башни Совятни кружило несколько сов. У Гарри и так хватало проблем; лошади же не причиняли ему никакого вреда, и он выгнал их из головы.

Они взяли мячи в шкафу раздевалки и приступили к делу. Рон защищал три кольца, а Гарри играл за Охотника и пытался пробить в ворота. Гарри показалось, что Рон неплохо играет; он отбил три четверти подач Гарри, а к концу тренировки и вовсе играл отлично. После двух часов полета они вернулись в замок на обед — Гермиона снова прочла им нотации на тему их безответственности — потом вернулись на квиддичное поле на настоящую тренировку. Все члены команды кроме Анджелины уже были в раздевалке, когда они вошли.

— Как дела, Рон? — спросил Джордж, подмигивая ему.

— Нормально, — ответил Рон, который по пути к полю становился всё тише и неразговорчивее.

— Покажешь нам класс, Ронни — Староста? — злобно поинтересовалась лохматая голова Фреда, высунувшаяся из ворота квиддичной формы и состроившая на лице ядовитую улыбку.

— Заткнись, — сказал словно окаменевший Рон, который впервые в жизни надевал квиддичную форму. Она пришлась ему впору, несмотря на то, что раньше принадлежала Вуду, который был шире в плечах.

— Итак, все в сборе, — Анджелина, уже переодевшаяся, вышла из комнаты капитана. — Приступим. Алисия и Фред, если вам не трудно, вынесите на поле ящик с мячами. Ах да, там, снаружи, за нами наблюдает пара человек, так что не обращайте на них внимания.

Фальшивая беспечность её голоса заставила Гарри насторожиться: он догадывался, что это была за пара человек. Подтверждая его страхи, на выходе из раздевалки их встретил рёв сборной слизеринцев вместе с группой поддержки, свистящей и улюлюкающей. Зрители разместились на пустых трибунах и их вопли гулко отдавались на поле.

— На чём это летает Уизли? — ухмыльнулся Малфой. — Ему удалось наложить полётное заклинание на старое трухлявое бревно?

Крэбба, Гойла и Пэнси Паркинсон скрючило от смеха. Рон оседлал метлу и взмыл в воздух, покраснев как рак. Гарри взлетел за ним.

— Не обращай внимания, — сказал Гарри, догоняя Рона. — Ещё не ясно, кто будет смеяться последним…

— Отлично Гарри, не позволяй команде раскисать! — ободряюще крикнула Анджелина, проносясь мимо с квоффлом в руках и притормаживая в воздухе, чтобы обратиться к команде. — Сейчас всей командой отрабатываем подачи, просто чтобы разогреться…итак…

— Эй, Джонсон, что у тебя с прической? — провизжала Пэнси Паркинсон снизу. — Это волосы или собранные в хвост червяки?

Анджелина откинула с лица прядь своих длинных волос и невозмутимо продолжала: — Разлетаемся и начинаем…на счет — раз…два…

Гарри отлетел от команды на край поля. Рон полетел в противоположную сторону к кольцам. Анджелина одной рукой подбросила квоффл в воздух и подала сильный пас Фреду, Фред — Джорджу, он передал Гарри, Гарри — Рону…и тот его уронил.

Слизеринцы во главе с Малфоем во главе загоготали и засвистели. Рон нырнул вниз, чтобы словить падающий квоффл, неуклюже наклонился и повис на метле. К игре он вернулся с огненно-красными ушами. Гарри видел, как Фред с Джорджем обменялись взглядами, но, к его великой радости, промолчали.

— Подавай, Рон, — сказала Анджелина, как ни в чем не бывало.

Рон пасовал мяч Алисии, Алисия — Гарри, Гарри передал Джорджу…

— Эй, Поттер, как поживает твой шрам? — крикнул Малфой. — Тебе надо отдохнуть. Ты, небось, уже неделю не был в больничном крыле — на тебя это так не похоже…

Джордж пасовал Анджелине, она — Гарри; Гарри не ожидал подачи и поймал мяч в последний момент, вцепившись в него кончиками пальцев и быстро пасуя Рону, который метнулся за мячом, но промазал на пару дюймов.

— Соберись, Рон, — жестко бросила Анджелина, ныряя к земле за квоффлом.

Когда Рон в очередной раз взмыл вверх, его лицо приобрело одинаковый с квоффлом темно-бордовый оттенок. Малфой со сборной слизеринцев корчились от смеха.

С третьей попытки Рон поймал квоффл; возможно, от радости он так сильно ударил по мячу, что тот пролетел мимо раскинутых рук Кэти Белл и сильно ударил её по лицу.

— Прости! — простонал Рон, подлетая к Кэти, чтобы увидеть, что он натворил.

— Оставь её, она в порядке! — рявкнула Анджелина. — И впредь, когда будешь пасовать своей команде, старайся не сбрасывать игроков с метел! Для этого есть бладжеры!

У Кэти из носа шла кровь. Внизу на трибунах Слизеринцы топали и свистели. Фред с Джорджем подлетели к Кэти.

— Держи, — Фред вытащил из кармана маленькую фиолетовую штучку и протянул ей. — Избавит от любых недугов.

— А теперь, — крикнула Анджелина, — Фред с Джорджем, возьмите бладжер с битами. Рон, возвращайся к кольцам. Гарри — выпустишь снитч по моей команде. Постараемся пробить гол.

Гарри подлетел к близнецам, чтобы забрать снитч.

— Откуда у Рона руки растут? — пробурчал Джордж, когда они втроём склонились над ящиком с мячами, извлекая наружу бладжер и снитч.

— Это у него на нервной почве, — сказал Гарри. — Сегодня утром, когда мы тренировались, всё было нормально.

— Надеюсь, он не опозорит нас в следующий раз, — мрачно сказал Фред.

Они взлетели. По свистку Анджелины Гарри выпустил снитч, а Фред с Джорджем — бладжер. Теперь Гарри мог только догадываться о том, что делали остальные. Его целью стал порхающий золотой мячик, приносящий команде Ловца сто пятьдесят очков и развивающий необыкновенную скорость и увертливость. Гарри набирал скорость, лавируя и ныряя между Охотниками, и теплый осенний ветер обдувал его лицо; отдаленные крики слизеринцев превратились в бессмысленный гул…но тут его прервал свисток Анджелины.

— Стоп — стоп — СТОП! — надрывалась Анджелина. — Рон — ты не защищаешь среднее кольцо!

Гарри посмотрел на Рона, который парил в воздухе перед левым кольцом, оставив два других без защиты.

— Ой…прости…

— Ты не должен стоять на месте в ожидании Охотников! — объясняла Анджелина. — Или стой в центре, чтобы защищать все кольца разом, или летай по кругу, но не спи возле одного кольца — именно поэтому ты пропустил последние три мяча!

— Прости… — повторил Рон, лицо которого светилось красным, как маяк на фоне голубого неба.

— Кэти, что у тебя с носом? Ты будешь играть или нет?

— Кровь хлещет рекой! — пожаловалась Кэти, пытаясь остановить кровь рукавом.

Гарри глянул на Фреда, который с беспокойным видом шарил по карманам. Гарри увидел, как Фред вытащил наружу что-то маленькое и фиолетовое, рассмотрел, а потом оглянулся на испуганную Кэти.

— Попробуем ещё раз, — сказала Анджелина. Она не обращала внимания на слизеринцев, которые распевали кричалку «Гриффиндорцы — слабаки!», но всё же неровно сидела на метле.

Команда летала минуты три, пока не раздался свисток Анджелины. Гарри приуныл, потому что недавно заметил снитч, кружащий у противоположного кольца.

— Что ещё? — спросил он раздражённо у Алисии, летящей рядом.

— Кэти, — коротко сказала она.

Гарри обернулся и увидел Анджелину, Фреда и Джорджа, на все парах мчащихся к Кэти. Гарри с Алисией бросились к ним. Анджелина не зря прекратила тренировку; Кэти была бледной как мел и вся в крови.

— Ей нужно в больничное крыло, — сказала Анджелина.

— Мы её отведем, — сказал Фред. — Она…м-м…наверно, по ошибке съела Орешек-Кровонос…

— Нет смысла продолжать без Загонщиков и Охотника, — мрачно сказала Анджелина, когда Фред с Джорджем ушли в замок, поддерживая Кэти с обеих сторон. — Идемте переодеваться.

Пока они плелись в раздевалку, слизеринцы не переставали вопить.

— Как тренировка? — холодно осведомилась Гермиона полтора часа спустя, когда Гарри с Роном пролезли в гостиную через портретную дыру.

— Она была… — начал Гарри.

— Позорной, — закончил Рон упавшим голосом, опускаясь в кресло рядом с Гермионой. Она посмотрела на Рона и слегка оттаяла.

— Ну, это ведь твоя первая тренировка, — утешала его Гермиона. — Необходимо время…

— Не я один опозорил команду! — взорвался Рон.

— Я и не говорила, что это ты, — опешила Гермиона. — Я думала —

— Думала, что я просто бездарь?

— Конечно, нет! Ты сам сказал, что тренировка была позорной, и я —

— Пойду разберусь с домашней работой, — буркнул Рон и затопал по лестнице в спальню мальчиков. Гермиона повернулась к Гарри.

— Это он провалил тренировку?

— Нет, — дипломатично ответил Гарри.

Гермиона вскинула брови.

— Ну, он мог бы и получше играть, — промямлил Гарри, — ты же сказала, первая тренировка…

Этой ночью Гарри и Рон почти ничего не сделали из домашней работы. Гарри знал, что Рон мучается из-за неудачной тренировки, да и у него самого из головы не вылетала кричалка «Гриффиндорцы — слабаки».

Всё воскресенье они просидели в гостиной, зарывшись в учебники. Народ приходил и уходил из гостиной. День был снова ясным, и почти все гриффиндорцы провели его на улице, наслаждаясь последними солнечными лучами. К вечеру у Гарри было такое чувство, словно кто-то бил его по голове изнутри.

— На неделе вряд ли удастся закончить домашнюю работу, — проворчал Гарри, когда они с Роном закончили длиннющий конспект для МакГонагалл про Душеотборные Заклинания и приступили к сложному и не менее длинному конспекту о спутниках Юпитера для Синистры.

— Ох… — Рон потер рукой красные, с лопнувшими капиллярами глаза и бросил в камин пятый конспект с кляксой. — Слышь…может, попросим Гермиону помочь?

— Нет, — отрезал он. — Ты же знаешь, она не дает списывать.

И они провозились с домашней работой до темноты. Толпа народа в гостиной поредела. В половине двенадцатого к ним спустилась Гермиона, широко зевая.

— Закончили?

— Нет, — огрызнулся Рон.

— Главный спутник Юпитера — Ганимед, а не Каллисто, — она показала на астрономический конспект через плечо Рона. — А вулканы есть на Ио.

— Спасибо, — буркнул Рон, зачеркивая ошибки.

— Извини, что я –

— Слушай, если ты пришла читать нотации —

— Рон —

— Гермиона, я устал это выслушивать, у меня это в печенках сидит —

— Да нет же — смотри!

Гермиона показывала на ближайшее окно. Гарри с Роном обернулись. Красивая ухающая сова сидела на подоконнике, уставившись на Рона.

— Это…не Гермес? — спросила Гермиона с опаской.

— Черт, это и правда он! — воскликнул Рон, отбросив перо и метнувшись к окну. — С чего бы Перси мне писать?

Он открыл окно, и Гермес влетел внутрь, приземляясь на конспект Рона и протягивая лапу с привязанным письмом. Рон взял письмо, и сова улетела прочь, оставив на наброске спутника Ио чернильные отпечатки птичьих лап.

— Это почерк Перси, — подтвердил Рон, падая в кресло и изучая надпись на конверте: — Рональд Уизли, гриффиндорское крыло, Хогвартс. Рон посмотрел на Гарри и Гермиону. — Что там, как вы думаете?

— Открывай! — нетерпеливо сказала Гермиона, и Гарри кивнул.

Рон развернул пергамент и стал читать. По мере чтения глаза его расширялись, и он недовольно бормотал. Когда он закончил, вид у него был взбешённый. Он швырнул письмо Гарри с Гермионой, которые подхватили его и начали читать:

— Ну, — он старался говорить так, как будто это письмо было розыгрышем. — Если ты хочешь…э-э…как там — Гарри глянул в письмо, — порвать со мной связи, то я обещаю не быть грубым и не сопротивляться.

— Дай сюда, — Рон протянул за письмом руку. — Перси — Рон разорвал письмо напополам, — саамы большой в мире, — он разорвал письмо на четвертинки, — придурок, — и бросил письмо в огонь.

— Давай покончим с этим, пока не наступил рассвет, — сказал он Гарри, подтягивая к себе конспект для Синистры.

Гермиона смотрела на Рона со странным выражением лица.

— Давайте их сюда, — отрывисто сказала она.

— Что? — не поверил своим ушам Рон.

— Отдайте их мне, а я исправлю в них ошибки.

— Ты серьезно? Гермиона, ты спасла нам жизнь! — обрадовался Рон. — Что я могу —

— Ты можешь сказать «Клянусь, что больше никогда не буду тянуть с домашней работой», — сказала она, протягивая за конспектами обе руки, и улыбаясь от смущения.

— Тысячу раз спасибо, Гермиона, — устало сказал Гарри, протягивая ей конспект и падая в кресло. Он потер руками глаза.

Было уже за полночь, и в гостиной не осталось никого, кроме них троих и Живоглота. Единственным звуком был скрип пера Гермионы, вычёркивавшего предложения в конспектах, и шелест переворачиваемых книжных страниц. Гарри был вымотан. Внутри у него засело странное опустошенное чувство, никак не связанное с усталостью — причиной было письмо, тлеющее в центре камина.

Он понимал, что половина учеников Хогвартса считает его странным, а иногда и сумасшедшим; он знал, что «Пророк» месяцами подряд распускал о нём сплетни, но в письме Перси была такая враждебность к нему, что это заставляло задуматься. Гарри знал Перси вот уже четыре года, гостил в их доме на летних каникулах, жил с ним в одной палатке во время Чемпионата по Квиддичу, даже получил от него высший балл за второй конкурс Турнира Трёх Волшебников, и после всего этого Перси пишет, что считает его жестоким и неуравновешенным.

С чувством признательности к своему крестному Гарри подумал, что Сириус единственный, кто может понять его в эту минуту, потому что Сириус и сам побывал в такой ситуации. Почти каждый в мире волшебников считал Сириуса опасным убийцей и слугой Вольдеморта, и с этим ему пришлось прожить четырнадцать лет…

Гарри моргнул. Только что он заметил в огне такое, чего там никак не могло быть. Оно тут же исчезло из виду, растворившись в язычках пламени. Нет…этого не может быть…ему померещилось, когда он думал про Сириуса…

— На, можешь переписывать, — Гермиона протянула Рону его конспект, весь испещренный её почерком, — и не забудь добавить мои заметки.

— Гермиона, ты просто чудо, — устало сказал Рон, — а если я опять начну тебе хамить —

— то я пойму, что ты опять в своем репертуаре, — закончила Гермиона. — Гарри, у тебя конспект хороший, только в конце пара ошибок — ты, наверное, не понял профессора Синистру — В Европе было оледенение, а не обалдение.

Гарри сполз со своего кресла и уселся на колени перед камином, уставившись на пламя.

— Э…Гарри? — неуверенно спросил Рон. — Ты что там делаешь?

— Я только что видел в камине голову Сириуса, — ответил Гарри.

Он говорил уверенно; всё-таки, голова Сириуса была в этом камине и в прошлом году…и она так быстро исчезла…

— Голову Сириуса? — переспросила Гермиона. — Как в тот раз, когда он говорил с тобой на счёт Турнира Трёх Волшебников? Но он не сделает это снова — это может быть очень опас…Сириус! — воскликнула она, глядя в камин. Рон выронил перо из рук.

В центре камина, среди пляшущих язычков пламени, была голова Сириуса с длинными черными волосами, обрамлявшими улыбающееся лицо.

— Я и не думал, что вы тут будете сидеть до ночи, — сказал Сириус. — Я проверял гостиную каждый час.

— Ты каждый час появлялся в камине? — спросил Гарри, сдерживая смех.

— Только на пару секунд, чтобы проверить обстановку.

— Тебя могли заметить, — с укором сказала Гермиона.

— По-моему, какая-то девчушка-первоклассница увидела меня, но не стоит беспокоиться, — поспешно добавил Сириус, когда Гермиона в испуге прикрыла рот рукой. — Я уже исчез, когда она обернулась, так что она видела в камине что-то вроде тлеющего бревна странной формы.

— Но, Сириус, это же так рискованно — начала Гермиона.

— Ты говоришь совсем как Молли, — вздохнул Сириус. — Это единственная возможность ответить на письмо Гарри без зашифровки…а шифры всем известны…

При упоминании письма Гарри Рон с Гермионой обернулись.

— Ты не говорил, что написал Сириусу письмо! — угрожающе сказала Гермиона.

— Я забыл, — ответил Гарри, ничуть не соврав; после встречи с Чжоу в совятне всё отошло на задний план. — Не смотри на меня так, Гермиона, из письма нельзя было узнать ничего секретного, правда, Сириус?

— Письмо отличное, — улыбнулся Сириус. — Ладно, надо поторопиться…мы встревожены твоим шрамом…

— А при чем тут — начал Рон, но Гермиона перебила его: — Мы тебе потом расскажем. Говори, Сириус.

— В общем, ничего приятного в том, что он болит, но, мы думаем, в этом ничего страшного. Он ведь и так болел в прошлом году?

— Да, и Дамблдор объяснил, что в это время Вольдеморт радуется, — сказал Гарри, пропуская мимо ушей охи Гермионы и Рона. — Так что, возможно, в ночь взыскания он злился или что-то в этом роде, поэтому шрам и болел.

— Что ж, теперь, когда он вернулся, шрам будет болеть ещё сильнее, — сказал Сириус.

— А тебе не кажется, что он болел из-за прикосновения Амбридж? — спросил Гарри.

— Думаю, нет, — ответил Сириус. — Я знаю её подноготную и уверен, что она не из Пожирателей Смерти —

— Она из Мегапожирателей Смерти, — буркнул Гарри. Рон с Гермионой кивнули, нахмурившись.

— Понимаешь, мир делится не только на хороших людей и Пожирателей Смерти, — ответил Сириус с кривой улыбкой. — Она изрядная мерзость — ты ведь слышал, что сказал про неё Ремус —

— Люпин её знает? — выпалил Гарри, вспомнив, как на первом уроке Амбридж говорила об опасных типах.

— Нет, — Сириус покачал головой, — но пару лет назад она провела акцию по борьбе с оборотнями, что мешало Люпину найти работу.

Гарри припомнил, что в последнее время у Люпина стал вовсе потрёпанный вид, и возненавидел Амбридж ещё больше.

— Чем же ей оборотни мешают? — гневно спросила Гермиона.

— Наверное, боится их, — улыбнулся Сириус. — Она вообще не терпит получеловеков; в прошлом году она распорядилась о массовом отлове русалок и прикреплении им бирок, как простой рыбе. Эх…тратить свою жизнь и энергию на отлов русалок, когда на свободе разгуливают такие твари, как Скрип…

Рон заржал, но Гермиона расстроилась.

— Сириус! — сказала она с укором. — Если бы ты постарался, то мог бы исправить Скрипа. Ты единственный из членов семьи, кто остался, и Дамблдор говорит —

— Так на что похожи уроки Амбридж? — прервал её речь Сириус. — Учит вас убивать грязнокровок?

— Нет, — ответил Гарри, игнорируя оскорбленную Гермиону, прерванную на полуслове. — Она вообще не разрешает использовать магию!

— Только и делаем, что читаем тупой учебник, — подтвердил Рон.

— Всё ясно, — сказал Сириус. — Подтвердилась наша информация из Министерства о том, что Фадж против обучения детей сражениям.

— Сражениям?! — повторил Гарри возмущённо. — Что он возомнил — что мы тут собираем волшебную армию?

— Именно так он и думает, — ответил Сириус, — или он боится, что эту армию может собрать Дамблдор — такую небольшую личную армию, с которой он нападёт на Министерство.

Наступила пауза, после которой Рон сказал: — Это самая глупая чушь из всех, которые я слышал. Выдумки Луны Лавгуд по сравнению с этим кажутся правдой.

— То есть нам не разрешат пользоваться магией только потому, что Фадж боится нападения на Министерство? — разгневанно спросила Гермиона.

— Ага, — кивнул Сириус. — Фадж думает, что Дамблдор будет любыми способами увеличивать свою силу. С каждым днём Фадж всё тупее и тупее. Глядишь, скоро Дамблдора арестуют по липовому обвинению.

Гарри вспомнил о письме Перси.

— Ты в курсе, что завтра в «Пророке» будет заметка про Дамблдора? Брат Рона, Перси, сказал —

— Нет, не знал, — ответил Сириус. — Я не видел никого из Ордена на выходных, все разъехались по делам. В доме только я и Скрип.

В голосе Сириуса слышалась тоска.

— Значит, новостей о Хагриде у тебя тоже нет?

— А-а… — вспомнил Сириус, — он уже должен вернуться, никто не знает, почему его до сих пор нет. — Заметив унылые лица всех троих, он добавил: — Но Дамблдор не волнуется, и вам не советую. Хагрид наверняка в порядке.

— Но ведь он должен был вернуться, — сказала Гермиона тихим, жалким голосом.

— С ним была мадам Максим, говорит, что они с Хагридом расстались на обратном пути…но это не значит, что он ранен или…что с ним что-то неладно.

Не убежденные ответом, Рон, Гарри и Гермиона обменялись тревожными взглядами.

— Слушайте, хватит про Хагрида, — поспешно сказал Сириус. — Это может привлечь лишнее внимание к его отсутствию, Дамблдору это не понравилось бы. С Хагридом всё будет нормально. — Не видя радостных лиц, Сириус продолжал: — Когда очередной поход в Хогсмид? Я подумал, что собака тогда на вокзале смотрелась отлично, и я бы мог —

— НЕТ! — синхронно выпалили Гарри с Гермионой.

— Сириус, ты читал «Пророк»? — с тревогой спросила Гермиона.

— Ах, это, — ухмыльнулся Сириус, — они постоянно гадают, где я нахожусь, но им —

— Думаю, в этот раз они угадали, — сказал Гарри. — На вокзале Малфой вел себя так, словно узнал тебя, к тому же его отец был на платформе…ну, Люциус Малфой, ты его знаешь. Ради бога, Сириус, не приходи сюда. Если Малфой снова тебя узнает —

— Понял, понял, — угрюмо сказал Сириус. Вид у него был убитый. — Просто подумал, что вы будете рады встретиться.

— Я не против, но я не хочу, чтобы тебя снова упекли в Азкабан! — объяснил Гарри.

Сириус молча смотрел на него из камина, с морщинкой между запавших глаз.

— Ты меньше похож на отца, чем я думал, — сказал он наконец с ледяной ноткой в голосе.

— Слушай —

— Я пойду, а то Скрип уже крадется по лестнице, — сказал Сириус, но Гарри ему не поверил. — Я сообщу вам время, когда появлюсь в камине снова — если вы, конечно, рискнёте подойти к камину —

С лёгким хлопком голова исчезла, и на её месте заплясали язычки пламени.