Глава 15 Главный Инквизитор Хогвартса

Они решили прочесать завтрашний «Пророк» от корки до корки в поисках статьи, упомянутой в письме Перси. Как обычно, сова из службы доставки приземлилась на кувшин с молоком, но, не успела она расправить крылья, как Гермиона сдавленно вскрикнула и распрямила газету, где на первой полосе красовалась фотография широко улыбающейся и сонно подмигивающей им Амбридж.

МИНИСТЕРСТВО В ПОИСКАХ РЕФОРМЫ ОБРАЗОВАНИЯ

ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА

ПЕРВЫМ ВЕРХОВНЫМ ИНКВИЗИТОРОМ

— Амбридж — Главный Инквизитор? — мрачно спросил Гарри, роняя из рук недоеденный тост. — Это ещё что такое?

Гермиона громко прочла:

— Стала ЧЕМ?! — взорвался Гарри.

— Это ещё не самое худшее, — мрачно ответила Гермиона. — неоценимой находкой для школы, проведя блестящие реформы в преподавании Защиты от Тёмных Сил и поддерживая связь с Министром, докладывая обо всём, что происходит в Хогвартсе.

Гермиона закончила чтение и посмотрела на Гарри с Роном.

— Так вот кто подкинул нам Амбридж! Фадж изобрел эти свои «Декреты об образовании» и таким образом натравливает её на нас! А теперь она ещё и учителей будет проверять! — Гермиона задыхалась, а глаза у неё блестели. — Не могу поверить. Это же возмутительно!

— Это точно, — согласился Гарри. Он опустил взгляд на свою правую руку с белыми шрамами — память об Амбридж — врезавшимися в кожу.

Но с лица Рона улыбка не сходила.

— Что такое? — спросили его Гарри с Гермионой.

— Представляю, как она будет инспектировать МакГонагалл, — радостно ответил Рон. — Амбридж ждёт радушный приём.

— Ладно, пойдем, — Гермиона вскочила на ноги, — если она будет проверять урок Бинза, лучше не опаздывать.

Но Амбридж не появилась на уроке Истории Магии, который по занудности не уступал прошлому уроку, и даже не пришла в подземелье Снейпа на сдвоенное Зельеделие. На Зельеделии Гарри получил обратно свой конспект про лунный камень с жирным «Н» в верхнем углу.

— Такие же оценки ждут вас и на экзамене, — ухмыльнулся Снейп, на ходу раздавая конспекты. — Эти оценки помогут вам реально оценить свои знания.

Снейп подошел к доске и развернулся на каблуках, встав лицом к классу.

— Средняя оценка плачевна. Если бы это был экзамен, то многие из вас могли бы распрощаться со школой. Надеюсь, что за следующую работу по видам противоядий вы получите более высокие оценки, или же я приступлю к наказаниям для тех, кто получил «неудовлетворительно».

Снейп криво ухмыльнулся при виде Малфоя, который хихикнул и прошептал: — Ха! Какие-то бестолочи успели получить «неуд»?

Гарри почувствовал, что Гермиона косится в его сторону, поэтому он быстро запихнул конспект в сумку, думая о том, что эта оценка никак её не касается.

Решив не давать Снейпу поводов для издевательств, Гарри трижды перечитал инструкцию на доске, прежде чем приступить. Его Крепительная Микстура была не идеального бирюзового цвета, как у Гермионы, но всё-таки не розовая, как у Невилла, и в конце урока он с триумфальным чувством понёс бутыль с зельем к столу Снейпа.

— Что ж, не хуже, чем на прошлой неделе, — сказала Гермиона, пока они взбирались по ступенькам из подземелья, спеша на обед в Главный Зал. — Да и домашняя работа не была сложной, правда?

Гарри с Роном не ответили, и она продолжала: — Ну, я не ждала высшей оценки, у Снейпа это нереально, но для экзаменов вполне достаточно…вы как думаете?

Гарри буркнул что-то под нос.

— И вообще, до экзаменов куча времени, мы ещё можем тренироваться, хоть оценки и показывают уровень наших знаний…

Они втроём сели за гриффиндорский стол.

— Конечно, я была бы в шоке, получив «П»…

— Гермиона, — резко перебил её Рон, — если тебе интересны наши оценки, спроси нас!

— Да я и не — ну, в общем, если не секрет, можете сказать —

— У меня «С», — буркнул Рон, наливая суп в чашку. — Довольна?

— Ничего страшного, — сказал Фред, только что севший за стол в компании Джорджа и Ли Джордана, справа от Гарри. — Хорошее твердое «С»…

— Но ведь… — начала Гермиона. — Разве «С» не означает —

— «Слабо», — подтвердил Ли Джордан. — Но все ж лучше, чем «Н». «Неудовлетворительно»…

Гарри почувствовал, что кровь приливает к лицу, а в горле что-то становится комом. Он прокашлялся, но Гермиона упорно продолжала разговор об оценках.

— Таким образом, высшая оценка — это «П», то есть «превосходно», — говорила она. — Потом идет «О», то есть «отлично»…

— Нет, после «О» идёт «П.О», то есть «превосходящий ожидания», — сказал Джордж. — Мы с Фредом должны были получить «ПО» хотя бы за то, что превзошли ожидания всех учителей, появившись на экзаменах.

Всех, кроме Гермионы, скрючило от смеха, но она продолжала:

— Значит, после «ПО» идет «Х» — «хорошо», — и это последний проходной балл?

— Ага, — сказал Фред, макая в суп рогалик, поднося ко рту и глотая его целиком.

— Затем идёт «С», «слабо», — сказал Рон и махнул руками, — и «Н», «неудовлетворительно».

— А уж потом идёт «ТТ», — вставил Джордж.

— «ТТ»? — Гермиона растерялась. — Хуже, чем «Н»? А что значит «ТТ»?

— «Тупой Тролль», — ответил Джордж без тени смущения.

Гарри снова рассмеялся, хоть и не понял, шутит Джордж или нет. Он представил, как сложно будет скрыть от Гермионы полученные на экзамене «Т», и решил срочно взяться за учёбу.

— У вас уже был инспектируемый урок? — спросил их Фред.

— Нет, — ответила Гермиона. — А у вас?

— Только что, перед обедом, — сказал Джордж. — Заклинания.

— Ну и как? — спросили Гарри и Гермиона хором.

Фред пожал плечами.

— Ничего страшного. Амбридж сидела в углу и карябала в своём блокноте. Флитвик принял её, как гостью. Она почти не задавала вопросов. Спросила Алисию, как проходят уроки, та ответила, что всё в порядке, вот и всё.

— Старина Флитвик обычно не занижает оценок, — сказал Джордж, — всем ставит на экзаменах.

— А у вас сейчас что? — спросил Фред Гарри.

— Трелони.

— От «ТТ» не убежишь…

— А потом и карга Амбридж.

— Будь паинькой и не ссорься с Амбридж, — сказал Джордж. — Анджелина свихнется, если ты не придёшь на очередную тренировку.

Но Амбридж не заставила себя ждать. Едва Гарри расположился в темном углу кабинета Прорицаний и вынул дневник снов, Рон пихнул его в бок и показал на Амбридж, вылезавшую из люка в полу. Радостно чирикавший класс мгновенно смолк. Внезапная тишина заставила оглянуться профессора Трелони, раздающую брошюры «Сновидческого Оракула».

— Добрый день, профессор Трелони, — широко улыбаясь, поздоровалась Амбридж. — Полагаю, вы получили мою записку? С указанием даты и времени инспекции?

Трелони коротко кивнула, и рассерженно повернулась к ней спиной, продолжая раздавать учебники. Все еще улыбаясь, Амбридж схватила ближайшее кресло и вытащила прямо на середину класса, устроившись всего в нескольких дюймах от стола профессора Трелони. Усевшись поудобнее, она извлекла из цветастой сумки блокнот и приготовилась к началу урока.

Трелони дрожащими руками одернула свою шаль, и оглядела студентов сквозь толстые стекла очков.

— Сегодня мы продолжим изучение пророческих снов, — голос ее непривычно дрожал. — Разбейтесь попарно, пожалуйста, и объясните последние сны друг друга с помощью «Оракула».

Она повернулась было к своему столу, но, заметив сидящую рядом Амбридж, свернула налево — к Парватти и Лаванде, погруженным в обсуждение самого, что ни на есть, последнего сна Парватти.

Гарри открыл «Оракул», и тайком взглянул на Амбридж. Та уже принялась что-то строчить в своем блокноте. Спустя несколько минут, она поднялась на ноги, и потащилась вслед за Трелони, прислушиваясь к ее разговорам со студентами, и сама тут и там задавая вопросы. Гарри с головой зарылся в книгу.

— Быстро придумай сон, — прошипел он Рону. — Вдруг эта старая жаба подойдет сюда.

— Я делал это в прошлый раз, — запротестовал Рон. — Теперь твоя очередь.

— Ох, я не знаю… — с отчаянием воскликнул Гарри, в последние дни он не сумел запомнить ни одного сна. — Скажем, мне снилось, что я…. топил Снейпа в своем котле. Ага, вот так то…

Рон хохотнул и открыл свой «Оракул».

— Ладненько, мы прибавим твой возраст к дате твоего сна, и количеству букв в основном моменте…. Кстати, что это будет — «топить», «котел» или «Снейп»?

— Не имеет значения, выбери любой, — Гарри бросил взгляд через плечо.

Амбридж делала пометки в блокноте, стоя за спиной профессора Трелони, расспрашивающей Невилла о его дневнике сновидений.

— Когда тебе это снилось в последний раз? — поинтересовался Рон, с головой погруженный в вычисления.

— Не знаю, вчера, или когда тебе будет угодно, — нетерпеливо отмахнулся Гарри, стараясь подслушать, о чем Амбридж разговаривала с профессором Трелони.

Они были уже возле соседнего стола. Амбридж вновь делала какие-то записи, а профессор Трелони с каждой минутой становилась все более удрученной.

— Ну а сейчас, — спросила Амбридж, сверля глазами Трелони, — скажите мне, как давно вы здесь преподаете?

Профессор Трелони нахмурилась, скрестив на груди руки и сутулясь, словно хотела защититься от унизительного инспектирования. После недолгой паузы, когда она будто бы раздумывала, насколько оскорбительна подобная форма вопроса, чтобы его можно было просто проигнорировать, и глубоко обиженным тоном, ответила:

— Около шестнадцати лет.

— Немало, — произнесла Амбридж, сделав пометку в блокноте. — Так вас назначил на эту работу профессор Дамблдор?

— Точно, — коротко бросила Трелони.

Амбридж сделал еще одну пометку.

— И вы пра-пра-правнучка известной провидицы Кассандры Трелони?

— Да, — гордо вскинув голову, ответила профессор Трелони.

Еще одна запись в блокноте.

— Но думаю… поправьте меня, если ошибаюсь…Вы ведь первая в семье со времен Кассандры, обладающая Внутренним Видением?

— Такие вещи обычно передаются через…эээ…три поколения, — ответила профессор Трелони.

Жабья улыбка Амбридж стала еще шире.

— Конечно же, — сладко пропела она, делая еще одну пометку. — Ну, может, тогда вы и мне предскажете что-нибудь? — поинтересовалась она.

Профессор Трелони напряглась, судорожно комкая шаль вокруг своей тощей шеи.

— Я Вас не понимаю.

— Мне бы хотелось, чтобы вы сделали мне предсказание, — отчетливо произнесла Амбридж.

Уже не только Гарри с Роном, но и весь класс уставился на профессора Трелони. Она выпрямилась во весь рост, позвякивая бусами и браслетами.

— Внутреннее Око не видит по команде! — возмущенно воскликнула она.

— Понятно, — мягко ответила Амбридж, записав что-то в блокноте.

— Я….но…но…подождите! — воскликнула вдруг Трелони своим обычным голосом, разве что мистический эффект был слегка подпорчен дрожью гнева. — Я…я думаю, что могу увидеть нечто… нечто касающееся Вас… я чувствую что-то…что-то темное… некую серьезную опасность…

Профессор Трелони указала дрожащим пальцем нам Амбридж, продолжающую улыбаться, подняв в удивлении брови.

— Боюсь… боюсь Вы в серьезной опасности! — театрально закончила Трелони.

Повисла пауза, Амбридж пристально изучала профессора Трелони.

— Ладно, — мягко произнесла она, нацарапав что-то в своем блокноте. — Если это все, на что вы способны…

Она отвернулась, оставив тяжело дышащую профессора Трелони пригвожденной к одному месту. Гарри поймал взгляд Рона. Они думали об одном и том же: друзья знали, что Трелони просто старая мошенница, но с другой стороны, они оба так ненавидели Амбридж, что, без промедления, встали на сторону своей учительницы Прорицаний… пока несколько секунд спустя она не набросилась на них:

— Ну? — воскликнула она, выдергивая своими нервными пальцами, дневник прямо из под носа Гарри. — Позвольте мне взглянуть, как Вы начали свои записи.

И к моменту, когда она закончила интерпретировать визгливым голосом сны Гарри (один из которых был про овсянку, но предвещал ему, конечно же, неминуемую и скорую смерть), его сочувствия к Трелони поубавилось. Все это время Амбридж стояла в нескольких футах позади, делая записи в блокноте. Как только прозвенел звонок, она первой спустилась по серебряной лестнице, и уже десятью минутами позже ждала их в кабинете Защиты от Темных Сил.

Когда студенты вошли в класс, она бессмысленно улыбалась и что-то бормотала себе под нос. Пока они доставали свои учебники «Теории Защитной от Темных Сил», Гарри с Роном успели рассказать Гермионе, которая была на Арифмантике, обо всем, что произошло на Предсказаниях. Но прежде чем Гермиона успела задать хоть какой-нибудь вопрос, Амбридж призвала учеников к порядку и тишине.

— Убрать палочки, — скомандовала она всем, кто с надеждой извлек их, а теперь с досадой засовывал обратно в сумки. — Так как на прошлом уроке мы закончили ознакомление с первой главой, мне бы хотелось, чтобы вы все открыли девятнадцатую страницу и приступили к «Главе Второй — Теории Защиты и их Происхождение». Без болтовни.

Все еще широко и самодовольно улыбаясь, Амбридж вернулась за учительский стол. Студенты издали неслышный вздох, и все, как один, открыли девятнадцатую страницу. Гарри уныло подумал, хватит ли в учебнике глав, чтобы читать их на всех уроках в течение целого года, и только хотел свериться с оглавлением, но тут заметил поднятую вверх руку Гермионы.

Профессор Амбридж тоже ее увидела, но на сей раз, она, кажется, разработала целую стратегию своего поведения в подобных случаях, и вместо того, чтобы просто притвориться, что не замечает Гермиону, она прошла между партами, и оказавшись с ней лицом к лицу, прошептала так тихо, что больше никто из студентов не мог ее услышать:

— Что на сей раз, миссис Грейнджер?

— Я уже прочитала вторую главу, — ответила Гермиона.

— Ну, тогда, начните читать третью.

— Ее я тоже уже прочитала, как и всю книгу.

Профессор Амбридж моргнула, но быстро обрела равновесие.

— Ну, тогда, Вы можете рассказать мне, что Слинкхард говорит о контрпроклятиях в пятнадцатой главе.

— Он говорит, что контрпроклятия неправильно названы, — отчеканила Гермиона. — Он говорит, что «контрпроклятиями» их называют только люди, желающие, чтобы это название звучало наиболее приемлемо.

Амбридж вскинула брови, даже против ее воли, этот ответ не мог не впечатлять.

— Но я не согласна, — продолжила Гермиона.

Брови Амбридж поползли выше, а взгляд стал холоднее.

— Вы не согласны? — повторила она.

— Да, я не согласна, — ответила Гермиона, которая в отличие от Амбридж не шептала, а говорила громко и отчетливо, привлекая внимание всего класса. — Мистеру Слинкхарду не нравятся проклятья, так ведь? Но я считаю, что они могут быть очень полезны, особенно, когда направлены на защиту.

— Ах, вот как? — выпрямляясь, воскликнула Амбридж, позабыв о шепоте. — Но, боюсь, для урока имеет значение только мнение мистера Слинкхарда, а вовсе не Ваше.

— Но… — начала было Гермиона.

— Достаточно, — отрезала Амбридж и, прошагав в центр класса, громко объявила. — Я собираюсь снять 5 баллов в Гриффиндора.

По кабинету пронесся негодующий шепот.

— За что? — зло воскликнул Гарри.

— Не вмешивайся! — зашептала ему Гермиона.

— За то, что прерываете мой урок бессмысленными замечаниями, — мягко ответила Амбридж. — Я здесь, чтобы учить вас по методу, одобренному Министерством, а он не включает в себя обсуждения со студентами вопросов, в которых они ничего не соображают. Ваши бывшие преподаватели по этому предмету позволяли вам вольности, но никто из них…вероятно, только за исключением профессора Квиррела, ограничивавшего вас соответствующим возрасту материалом… не прошел бы инспектирование Министерства….

— Точно, Квиррел был классным учителем, — громко прокомментировал Гарри. — Только у него был один ма-а-аленький недостаток — лорд Вольдеморт, намертво приклеенный к его затылку.

Это заявление было встречено оглушительной тишиной.

— Думаю, еще одна неделя наказаний Вам не повредит, мистер Поттер, — елейным голоском произнесла Амбридж.

Порезы на тыльной стороне ладони Гарри почти зажили, но на следующее утро уже снова кровоточили. Он не жаловался на ежевечерние наказания, чтобы не доставлять удовольствия Амбридж. Снова и снова писал: Я не должен лгать, и не звука не сорвалось с его губ, хотя с каждой написанной буквой, раны становились все глубже.

Но хуже, чем наказание, оказалась, предсказанная Джорджем, реакция Анджелины. Во вторник утром за завтраком в Большом Зале, Анжелина зажала Гарри в углу Гриффиндорского стола, и орала на него так громко, что профессор МакГонагалл, поднявшись из-за учительского стола, направилась прямо к ним.

— Мисс Джонсон, как вы посмели поднять такой шум в Большом Зале?! Пять баллов с Гриффиндора!

— Но, профессор… он снова нарвался на наказание…

— Как это, Поттер? — рявкнула МакГонагалл, поворачиваясь к Гарри. — Наказание? От кого?

— От профессора Амбридж, — промямлил Гарри, не встречаясь взглядом с блестящими за квадратными стеклами очков глазами МакГонагалл.

— И Вы говорите мне это, — она понизила голос, чтобы любопытные ученики Равенкло за соседним столом ничего не услышали, — после того, как я в прошлый понедельник предостерегала Вас от этого, Вы вновь не смогли сдержаться в классе профессора Амбридж?

— Да, — промямлил Гарри, обращаясь к полу.

— Поттер, Вы должны держать себя в руках! Вы нарываетесь на крупные неприятности! Еще пять баллов с Гриффиндора!

— Но….что..? О нет, профессор! — разъяренный от несправедливости, воскликнул Гарри. — Я и так уже ею наказан, за что Вы еще снимаете пять баллов?

— Потому что наказания не оказывают на вас никакого эффекта! — ядовито возразила МакГонагалл. — Нет, больше ни одной жалобы, Поттер! А что касается Вас, мисс Джонсон, то в будущем, лучше орите на квиддичном поле при подачах, а не то рискуете лишиться своего капитанства.

Профессор МакГонагалл зашагала обратно к учительскому столу. Анджелина послала Гарри взгляд, полный глубокого отвращения, и гордо удалилась. Гарри плюхнулся на скамейку возле Рона.

— Она сняла баллы с Гриффиндора, только за то, что я каждый вечер кромсаю себе руку! Как вам это нравится? — кипятился он.

— Знаю, приятель, — посочувствовал Рон, перекладывая на Гаррину тарелку ломтики бекона. — Она с этим поторопилась.

Гермиона, однако, ни слова не говоря, шелестела страницами своего «Ежедневного Пророка».

— Ты что считаешь, МакГонагалл права? — набросился Гарри на фото Корнелиуса Фаджа, закрывающего лицо Гермионы.

— Я бы не хотела, чтобы она снимала баллы, но считаю, что она права, когда предупреждает тебя от опрометчивых поступков в отношении Амбридж, — произнес голос Гермионы из-за газеты, на которой Фадж размахивал руками, произнося какую-то речь.

Гарри не разговаривал с Гермионой все Заклинания, но, оказавшись на Преображениях, он мгновенно забыл о царивших между ними разногласиях. В углу кабинета сидела Амбридж со своим блокнотиком, и при виде ее все случившееся за завтраком мигом вылетело из головы Гарри.

— Великолепно, — прошептал Рон, когда они расселись по местам. — Посмотрим, получит ли Амбридж то, что заслуживает.

Профессор МакГонагалл вошла в кабинет, совершенно игнорируя присутствие Амбридж.

— Начнем, — произнесла она, и мгновенно опустилась тишина. — Мистер Финниган, будьте добры, раздайте всем проверенные домашние работы… мисс Браун, пожалуйста, возьмите коробку с мышами… не глупите, девушка, они вас не покусают… и раздайте их студентам…

— Кхе, кхе, — откашлялась Амбридж, используя тот же глупый приемчик, что прервал речь Дамблдора в первый вечер учебного года.

Профессор МакГонагалл не обратила на нее никакого внимания. Симус вернул Гарри его эссе и, взглянув на отметку, тот с облегчением увидел «О».

— Так, теперь все, слушаем внимательно… Дин Томас, если ты снова сделаешь это со своей мышью, я тебя накажу…большинство из вас успешно справилось со Стиранием улиток, даже те, у кого остались ракушки, поняли суть заклинания. Сегодня мы будем…

— Кхе, кхе, — произнесла Амбридж.

— Да? — брови профессора МакГонагалл слились в одну суровую линию.

— Просто интересно, профессор, вы получили мою записку, в которой говориться о дате и времени инспе…

— Уж, наверное, получила, иначе я бы поинтересовалась, что Вы забыли в моем классе, — ответила МакГонагалл и повернулась к Амбридж спиной. Студенты обменялись ликующими взглядами. — Как я говорила: сегодня мы будем заниматься более трудным Исчезновением мышей. А теперь, Исчезающее заклинание…

— Кхе, кхе.

— Удивительно, — в ярости рявкнула МакГонагалл, поворачиваясь к Амбридж. — Как это Вы собираетесь составить впечатление об обычном методе моего преподавания, если все время меня прерываете? Видите, когда я говорю, остальные молчат.

Амбридж выглядела так, словно только что получила увесистую пощечину. Ничего не сказав, она расправила лист своего блокнота, и принялась злобно строчить.

Профессор МакГонагалл вновь, совершенно беззаботным голосом обратилась к классу:

— Как я и говорила, чем сложнее устроено животное, тем труднее использовать на нем Исчезающее заклинание. Улитка — беспозвоночное, поэтому заклинание не представляло большой сложности. Мышь, как млекопитающее, потребует больше усилий. Это не та магия, которая совершенствуется, пока ваши мозги ушли на обед. Итак…вы знаете заклинание, посмотрим, что у вас получится…

— Как она могла читать мне мораль о том, чтобы я сдерживался в присутствии Амбридж! — одними губами пробормотал Гарри Рону, усмехаясь — его гнев на МакГонагалл давно уже испарился.

Амбридж не таскалась по всему классу за профессором МакГонагалл, как за Трелони, очевидно, догадываясь о том, что МакГонагалл просто ей этого не позволит. Но пока она сидела в своем углу, то строчила без передышки в блокноте, и когда профессор МакГонагалл разрешила студентам собираться, Амбридж поднялась с самым мрачным выражением на лице.

— Сейчас начнется, — держа за хвост извивающуюся мышь, прошептал Рон, и бросил ее в коробку, с которой обходила класс Лаванда.

Выходя из комнаты, Гарри увидел, как Амбридж направилась к учительскому столу. Он ткнул локтем Рона, тот, в свою очередь, Гермиону, и все втроем ненароком замешкались.

— Как долго Вы преподаете в Хогвартсе? — спросила Амбридж.

— В декабре будет тридцать девять лет, — резко бросила МакГонагалл, захлопывая свою сумку.

Амбридж сделала пометку.

— Хорошо, — сказала она. — Вы получите результаты инспекции через десять дней.

— Просто не могу дождаться, — холодно отозвалась профессор МакГонагалл и зашагала к двери. — Поторапливайтесь, вы, трое, — добавила она, подталкивая впереди себя Гарри, Рона и Гермиону.

Гарри не мог сдержаться, чтобы робко ей не улыбнуться, и мог бы поклясться, что МакГонагалл тоже ответила ему легкой улыбкой.

Он уже решил, было, что в следующий раз увидит Амбридж только вечером, но жестоко ошибся. Когда они уже подходили к Лесу на урок Ухода за Магическими Существами, увидели ее стоящей возле профессора Грабли-Дёрг с раскрытым блокнотом.

— Обычно не Вы проводите эти уроки, правильно? — услышал Гарри, приблизившись к столу, на котором барахтались плененные Низкопоклонники, выцарапывая друг у друга древесных вшей.

— Абсолютно верно, — ответила Грабли-Дёрг, заложив руки за спину, и раскачиваясь с носка на пятку. — Я заменяю профессора Хагрида.

Гарри переглянулся с Роном и Гермионой. Малфой шептался с Крэббом и Гойлом, похоже, его взбудоражила перспектива наплести что-нибудь неправдоподобное о Хагриде представителю Министерства.

— Хм… — понизила голос Амбридж, но Гарри по-прежнему хорошо ее слышал. — Интересно…Директор отчего-то не желает давать мне такую информацию… может, Вы мне скажете, по каким причинам отсутствует профессор Хагрид?

Малфой так и приплясывал от нетерпения поблизости от Амбридж и Грабли-Дёрг.

— Боюсь, нет, — беззаботно ответила Грабли-Дёрг. — Я знаю об этом не больше Вашего. Просто получила от Дамблдора сову с предложением поработать пару недель. Я согласилась. Вот и все, что мне известно. Ну что ж… могу я начать?

— Да, пожалуйста, — буркнула Амбридж, что-то быстро нацарапав в блокноте.

Амбридж бродила по классу и клеилась ко всем студентам с расспросами о магических существах. Большинство ответило вполне достойно, и настроение у Гарри поднялось — по крайней мере, никто не позволил себе унизить Хагрида в ее глазах.

— В целом, — произнесла Амбридж, возвращаясь к Грабли-Дёрг, после длительного допроса Дина Томаса. — Вы, как временный член учительского состава — объективный сторонний наблюдатель… полагаю, вы должны сказать… как Вам нравится Хогвартс? Получаете ли Вы достаточную поддержку от школьного руководства?

— О, да, Дамблдор просто чудесен, — сердечно ответила Грабли-Дёрг — Да, мне очень нравится положение вещей, на самом деле нравится.

Глядя на нее вежливо, но недоверчиво, Амбридж сделала маленькую пометку в блокноте и продолжила:

— И что же Вы будете преподавать классу в этом году… если предположить, разумеется, что профессор Хагрид больше не вернется?

— О, я покажу им тех существ, что, вероятно, будут на С.О.В.У. - ответила Грабли-Дёрг. — Осталось немного… они ведь уже изучили Единорогов и Нюхлеров. Думаю, скоро мы займемся Свинозавитками и Лазутниками, знаете, когда буду уверена в том, что они смогут точно распознавать Крапов и Нарлов….

— Ну, во всяком случае, Вы, кажется, знаете, что делаете, — Амбридж сделала еще одну пометку в блокноте. Гарри очень не понравилось, с каким нажимом она произнесла «Вы», но еще больше ему не понравился вопрос, с которым она обратилась к Гойлу. — Слышала, у вас в классе был несчастный случай?

Гойл глупо ухмыльнулся, Малфой поспешил ответить вместо него.

— Это было со мной, — воскликнул он. — Меня сильно поранил Гиппогриф.

— Гиппогриф? — уточнила Амбридж, с ужасающей скоростью строча в блокноте.

— Только потому, что он был слишком туп, чтобы прислушаться к тому, что говорил Хагрид, — сердито буркнул Гарри.

Рон с Гермионой застонали. Профессор Амбридж медленно повернулась к Гарри.

— Думаю, тебе не повредит еще одно вечернее наказание, — мягко произнесла она. — Ну, спасибо Вам большое, профессор Грабли-Дёрг, думаю это все, что мне нужно было знать. Вы получите результаты инспекции через десять дней.

— Прелестно, — ответила Грабли-Дёрг, и Амбридж направилась через лужайку назад к замку.

Около полуночи Гарри вышел из кабинета Амбридж, его рука так сильно кровоточила, что на обмотанном вокруг ладони платке проступили бурые пятна. Он думал, что к его возвращению комната отдыха уже опустеет, но его дожидались Рон с Гермионой. Как бы то ни было, сейчас он был рад их видеть, особенно Гермиону, настроенную, скорее, сочувственно, а не, как обычно, критично.

— Возьми, — она подала маленькую миску с какой-то желтой жидкостью. — Обмакни туда руку. Это настойка сушёных щупальцев Гиблоколенника. Должно помочь.

Гарри опустил больную руку в миску и почувствовал чудесное облегчение. Живоглот, громко урча, потерся об его ноги и, запрыгнув к нему на колени, затих.

— Спасибо, — с благодарностью произнес Гарри, почесав левой рукой Живоглота между ушами.

— Я все еще считаю, что тебе стоит пожаловаться, — понизив голос, посоветовал Рон.

— Нет, — отрезал Гарри.

— МакГонагалл с ума сойдет, если узнает…

— Ага, возможно именно так она и сделает, — уныло ответил Гарри. — И как вы думаете, много ли займет у Амбридж времени введение нового декрета, в котором будет говориться о том, что если кто-нибудь пожалуется на Высшего Инквизитора, того немедленно выгонят вон из школы?

Рон открыл рот, чтобы возразить, но сраженный этим доводом, вновь захлопнул его.

— Она ужасная тетка, — негодующе пропищала Гермиона. — Ужасная. Знаешь, мы как раз говорили об этом с Роном, когда ты пришел… мы должны с ней что-то сделать.

— Я предлагал отравить, — мрачно произнес Рон.

— Нет… я хочу сказать, она ведь отвратительный преподаватель, и мы просто не сможем изучать с ней Защиту от Темных Сил, — сказала Гермиона.

— Ну, и что нам, по-твоему, с ней делать? — зевнул Рон. — С-слишком поздно. Она получила эту работу, и останется здесь — Фадж об этом позаботиться.

— Ну, — буркнула Гермиона. — Знаешь, я сегодня думала… — она бросила настороженный взгляд на Гарри и продолжила. — Я подумала, что… может пришло время, когда мы должны просто… просто сделать это сами.

— Сделать сами что? — подозрительно спросил Гарри, полоща руку в настойке Гиблоколенника.

— Ну… изучать Защиту от Темных Сил самостоятельно, — пояснила Гермиона.

— Забудь, — простонал Рон. — Ты что, хочешь, чтобы мы взвалили на себя дополнительную работу? Ты хоть понимаешь, что мы с Гарри снова по горло увязли в домашних заданиях, а ведь всего лишь начало второй недели?

— Но это гораздо важнее любого домашнего задания! — воскликнула Гермиона.

Гарри с Роном вытаращились на нее широко открытыми глазами.

— Не думал, что для тебя во вселенной есть что-то важнее домашней работы! — сказал Рон.

— Не глупи, конечно есть, — ответила Гермиона, и ее лицо осветилось рвением, на которое ее обычно вдохновляло лишь Д.Э.Р.М.О. — Это то, чтобы подготовить себя самим, как Гарри сказал Амбридж на первом уроке, к тому, что ожидает нас за стенами школы. Это то, чтобы на самом деле суметь защитить себя. Ведь если нас за целый год ничему не научат…

— Мы просто сможем сделать это сами, — сломившись, продолжил за нее Рон. — Я хочу сказать, ладно, мы ведь можем просмотреть все проклятья в библиотеке, и полагаю, потренироваться в их исполнении ….

— Нет, я согласна с тем, что мы уже прошли стадию чтения книг, — сказала Гермиона. — Нам нужен преподаватель, самый настоящий, тот, кто сможет показать нам, как использовать заклинания, и поправит нас, если мы сделаем что-нибудь не так.

— Если ты говоришь о Люпине…. - начал Гарри.

— Да нет же, я говорю вовсе не о Люпине, — воскликнула Гермиона. — Он слишком занят в Ордене, самое большее, мы сможем его видеть только на выходные в Хогсмиде, а этого явно недостаточно.

— Тогда кто же? — нахмурился Гарри.

Гермиона тяжело вздохнула.

— Разве это не очевидно? — спросила она. — Я говорю о тебе, Гарри.

Повисла тишина, легкий ночной ветерок теребил оконные стекла, угасал огонь в камине.

— Что обо мне? — спросил Гарри.

— Я говорю о том, что ты научишь нас Защите от Темных Сил.

Гарри уставился на нее, повернулся к Рону, готовый обменяться с ним возмущенными взглядами, которыми они обычно делились, стоило Гермионе заговорить о чем-то неправдоподобном вроде Д.Э.Р.М.А. Но к ужасу Гарри, Рон вовсе не выглядел возмущенным, а просто хмурился, очевидно, мучительно размышляя:

— А что, это идея.

— Что за идея? — спросил Гарри.

— Ты, — ответил Рон. — Научишь нас этому.

— Но…. — Гарри усмехнулся, уверенный, что эта парочка просто над ним прикалывается. — Но я же не учитель, я не смогу…

— Гарри, ты лучший ученик года по Защите от Темных Сил, — сказала Гермиона.

— Я? — Гарри улыбнулся еще шире. — Нет, это ведь ты обошла меня по всем предметам…

— На самом деле, нет, — хладнокровно ответила Гермиона. — Ты обошел меня на третьем году… в том единственном году, когда у нас был учитель, знавший этот предмет. Но я не говорю о результатах зачетов, Гарри. Подумай, о том, что тебе удалось сделать!

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь, я не уверен, что хочу учиться под началом подобного тупицы, — усмехнулся Рон Гермионе, и повернулся к Гарри. — Давай подумаем, — он вытянул лицо, будто бы глубоко задумавшись. — Ух… в первый год — ты спас Философский камень от Сам-знаешь-кого.

— Это была просто удача, а не умение… — ответил Гарри.

— На второй год, — прервал его Рон. — Ты убил василиска и уничтожил Реддла.

— Да, но если бы Янгус не прилетел, я…

— На третий год, — Рону уже приходилось орать, чтобы перекричать Гарри. — Ты в одиночку боролся с сотней дементоров сразу…

— Это было просто везение, если бы не Времяворот….

— В прошлом году, — что есть сил орал Рон. — Ты снова отбился от Сам-знаешь-кого…

— Да послушайте же меня! — сердито завопил Гарри, потому что Рон с Гермионой ухмылялись уже на пару. — Просто послушайте, ладно? Прозвучало это в твоих устах великолепно, но все это просто удача… я не знал и половины того, что делаю, никогда ничего не планировал, и просто занимался тем, что приходило в голову, и мне всегда кто-нибудь помогал…

Рон с Гермионой все еще ухмылялись, и Гарри почувствовал, что выходит из себя, но никак не мог понять, что же именно его так разозлило.

— Не усмехайтесь так, словно знаете все лучше меня, я ведь был там, разве нет? — горячо воскликнул он. — Я знаю, что произошло, верно? И я прошел через все это, не потому что блистательно знаю Защиту от Темных Сил, я прошел через все это потому…. потому что помощь всегда приходила ко мне в нужный момент, или потому что мне удавалось правильно предугадать…но я просто шел на ощупь, потому что совершенно не знал, что делать…КОНЧАЙТЕ РЖАТЬ!

Миска с настойкой Гиблоколенника упала на пол и разбилась. Гарри, оказывается, вскочил на ноги, хотя и не помнил, как это сделал. Живоглот сиганул под диван. Улыбки исчезли с лиц Рона и Гермионы.

— Вы же не знаете, как это было! Вам… ни одному из вас… никогда не приходилось встречаться с ним лицом к лицу! Вы что, думаете, достаточно просто запомнить кучу заклинаний и бросаться ими в него, словно вы на уроке? Знаете, ничего не стоит между вами и смертью, кроме ваших собственных… ваших мозгов, кишок или чего-нибудь еще… способны ли вы будете выстоять, зная, что какие-то доли секунды отделяют вас от смерти, истязаний, или вида убитых друзей… никто никогда не рассказывал на уроках, на что это похоже…а вы двое сидите здесь и делаете вид, что я умный маленький мальчик, сумел выжить, а Диггори был таким идиотом, что свалял дурака… вы просто не понимаете — на его месте мог оказаться я, если бы не был так нужен Вольдеморту…

— Мы никогда ничего подобного не говорили, приятель, — прошептал Рон. — Мы же не наезжали на Диггори, мы не… ты нас неправильно понял…

Он бросил беспомощный взгляд на ошеломленное лицо Гермионы.

— Гарри, — произнесла она робко. — Разве ты не понимаешь? Это… именно то, что нам в тебе нужно… нам нужно знать, как это на самом деле… столкнуться лицом к лицу с ним … с В-Вольдемортом.

Впервые она назвала Вольдеморта по имени, и это, как ничто другое, успокоило Гарри. Все еще тяжело дыша, он опустился в кресло, его рука болезненно пульсировала. Он пожалел, что так опрометчиво разбил миску с настойкой.

— Ну… просто подумай об этом, — тихо попросила Гермиона. — Пожалуйста…

Гарри не нашелся, что ответить, он уже стыдился своей вспышки, и просто кивнул, с трудом понимая, на что соглашается.

Гермиона поднялась.

— Ну, я пошла спать, — как можно естественнее сказала она. — Всем… спокойной ночи.

Рон тоже встал.

— Идешь? — неуклюже спросил он у Гарри.

— Ага… через минуту. Сейчас уберусь.

Он указал на разбитую миску. Рон кивнул и ушел.

— Репаро, — буркнул Гарри, направив палочку на осколки фарфора.

Осколки вновь соединились, миска стала, как новая, но без единого намека на бесценные капли настойки.

Внезапно на него свалилась такая усталость, что он чуть было не упал обратно в кресло, чтобы прикорнуть прямо там, но вместо этого заставил себя подняться вслед за Роном наверх. Бессонную ночь перемежали сны о длинных коридорах и запертых дверях. Следующим утром Гарри проснулся от острой боли в шраме.