Глава 17 Декрет об образовании № 24

Остаток выходных Гарри чувствовал себя радостнее, чем все начало четверти. Они с Роном снова потратили большую часть воскресенья на выполнение домашних работ, и хотя это нельзя назвать весельем, вместо того, чтобы горбиться за столиками гостиной, они, наслаждаясь последним в этой осени солнечным буйством, удобно расположились с книжками и тетрадками в тени огромного бука на краю озера. Гермиона, как обычно выполнившая всю домашнюю работу заранее, принесла с собой охапку шерсти и заколдовала спицы, так что те — поблескивая и щелкая в воздухе — выдавали кучи шапочек и шарфиков.

Сознание того, что он является зачинщиком мятежа против Амбридж и Министерства, доставляло Гарри безмерное удовольствие. Он уже который раз переживал в памяти субботнюю встречу: все, кто пришел, чтобы изучать Защиту от Темных Сил…выражение их лиц, когда они услышали о том, что ему удалось сделать…Чжоу, похвалившая его удачу на Турнире — и эти люди вовсе не считали его извращенным лгунишкой, а напротив, восхищались и поддерживали. Все это так вдохновляло, что даже в понедельник утром Гарри пришел в уныние от неизбежной перспективы самых ненавистных уроков.

Они с Роном спускались из спальни для мальчиков, бурно обсуждая отрабатываемый ими на вечерней тренировке по квиддичу новый маневр Анджелины, названный по общему согласию «Медленный Крученый Захват». И только дойдя до центра залитой солнцем комнаты отдыха, они заметили новый элемент интерьера, уже привлекший внимание немногочисленных студентов.

К Гриффиндорской доске объявлений прикрепили новое сообщение, да такое огромное, что оно закрыло собой все остальные — списки подержанных книг заклинаний на продажу, памятку о школьных правилах Аргуса Филча, расписание квиддичных тренировок, предложения об обмене одних шоколадушных карточек на другие, последнее объявление о наборе испытателей новых изобретений Уизли, даты выходных в Хогсмиде и даже записки о потерях и находках. Новое объявление было отпечатано большими черными буквами, а под витиеватой подписью стояла очень официального вида печать.

Гарри с Роном прочитали объявление поверх голов обеспокоенных второклассников.

— Это значит, они собираются закрыть клуб «Плюй-Камни»? — спросил кто-то из студентов.

— Полагаю, что с вашими камнями все будет в порядке, — так мрачно произнес Рон, что второклашки подпрыгнули от испуга. — А вот нам вряд ли так повезет, как ты считаешь? — спросил он Гарри, пока второклашки поспешно улепетывали.

Гарри вновь перечитал объявление. Счастье, пустившее в нем свои корни в субботу, испарилось, сменившись пульсирующим гневом.

— Это не совпадение, — его руки сжались в кулаки. — Она знает…

— Не может быть, — выпалил Рон.

— В баре нас подслушивали, и давай смотреть правде в глаза, кому из нашей группы можно доверять настолько, чтобы быть уверенными, что они не побежали докладывать обо всем Амбридж…

Дурак, а он ведь думал, что они верили и восхищались им…

— Захарий Смит! — воскликнул Рон, ударяя кулаком о кулак. — Или… Майкл Корнер, у него тоже ужасно жульнический вид…

— Интересно, видела ли это уже Гермиона? — Гарри оглянулся на дверь, ведущую в спальни для девочек.

— Ну, так пойдем и скажем ей, — предложил Рон, рывком открыл дверь и направился к винтовой лестнице.

Он уже был на шестой ступеньке, когда раздался громкий, пронзительный сигнал звонка, и ступени сплавились вместе, образовав длинный, гладкий каменный желоб. Рон попытался сохранить равновесие, словно ветряная мельница, размахивая руками, но, не удержавшись, опрокинулся назад и скатился на спине по новообразовавшейся горке прямо к ногам Гарри.

— Эээ… думаю, нам не позволено подниматься в девчоночьи спальни, — еле сдерживая хохот, произнес Гарри, помогая Рону подняться.

Две четверокурсницы с радостными визгами съехали по каменному желобу.

— Ух-ты, а кто это пытался попасть наверх? — хихикнули они, прыжком поднимаясь на ноги.

— Я, — ответил взлохмаченный Рон. — Я не понял, что произошло, это же несправедливо! — добавил он, когда девчонки с хохотом исчезли в отверстии портрета. — Гермионе можно быть в нашей спальне, а нам что — нет?…

— Это старомодное правило, — ответила только что аккуратно соскользнувшая прямо на коврик Гермиона. — Об этом написано в книге «История Хогвартса». Основатели школы считали мальчиков не такими благонадежными, как девочек. Но, так или иначе, зачем ты пытался пробраться к нам?

— Тебя увидеть… смотри сюда! — воскликнул Рон и потащил ее к доске объявлений.

Гермиона быстро пробежала глазами уведомление, и ее лицо окаменело.

— Должно быть, ей кто-то проболтался! — сердито заявил Рон.

— Они не могли этого сделать, — тихо ответила Гермиона.

— Ох, ты такая наивная, — воскликнул Рон. — Думаешь, что все такие же честные и благородные, как ты…

— Не поэтому. Я наложила проклятье на ту часть пергамента, где мы все расписались, — хмуро ответила Гермиона. — Если кто-то побежит докладывать Амбридж, мы это точно узнаем, а он — сильно пожалеет.

— А что случится-то? — нетерпеливо поинтересовался Рон.

— Ну, скажем так, — ответила Гермиона. — По сравнению с этим, прыщи Элоизы Мошкар покажутся парочкой милых веснушек. Ладно, пошли завтракать, заодно посмотрим, что другие думают по этому поводу… интересно это вывесили во всех колледжах?

Как только они вошли в Большой Зал, стало очевидно, что объявление Амбридж появилось не только в Гриффиндорской башне. В Зале стоял необычайный гомон и сутолока, студенты носились вдоль столов, обсуждая прочитанное. Только Гарри с Роном и Гермионой уселись на свои места, на них налетели Невилл, Дин, Фред с Джорджем и Джинни.

— Вы это видели?

— Думаете, она уже знает?

— Что мы будем делать?

Все уставились на Гарри, он украдкой оглянулся, чтобы убедиться, нет ли поблизости преподавателей.

— Мы в любом случае продолжим начатое, — спокойно произнес он.

— Я так и знал, что ты это скажешь, — просиял Джордж, хлопая Гарри по плечу.

— А что же старосты? — насмешливо поинтересовался Фред, глядя на Рона с Гермионой.

— Разумеется, — хладнокровно ответила Гермиона.

— Сюда идут Эрни с Ханной Аббот, — глянув через плечо, сообщил Рон. — Еще те типы из Равенкло и Смит…и никто не выглядит особо прыщавым.

Гермиона встревожилась.

— Да забудь ты о прыщах. Вот идиоты, им нельзя подходить сюда прямо сейчас, это будет подозрительно… сядьте! — просигналила она Эрни и Ханне, отчаянно жестикулируя, чтобы те вернулись за хаффлпаффский стол. — Позже! Мы- поговорим — с — вами — позже!

— Пойду, скажу Майклу, — воскликнула Джинни, вскакивая со скамьи. — Вот уж честно, дурак…

Она поспешила к столу Равенкло, Гарри проводил ее взглядом. Чжоу болтала со своей кудрявой подружкой, сопровождавшей ее в «Кабанью Голову». Напугало ли ее предостережение Амбридж о встречах?

Но всю полноту действия Амбриджского приказа они ощутили позже, отправляясь на урок Истории Магии.

— Гарри! Рон!

Анджелина с выражением полного отчаяния на лице бросилась к ним.

— Да все в порядке, — успокоил ее Гарри. — Мы по-прежнему собираемся…

— Да неужели вы не понимаете, что в этот список она включила и квиддич? — воскликнула Анжелина. — Мы должны получить ее разрешение на повторное образование Гриффиндорской команды!

— Что? — переспросил Гарри.

— О нет, — испугался Рон.

— Вы же читали объявление, там упоминаются и команды! Послушай, Гарри… я прошу тебя в последний раз…. Пожалуйста, ну, пожалуйста, не показывай лишний раз свой нрав Амбридж, она ведь и вовсе может не позволить нам играть!

— Ладно, ладно, — поспешил заверить Гарри Анджелину, глаза которой уже наполнились слезами. — Не волнуйся, я буду держать себя в руках…

— Спорю, Амбридж на Истории Магии, — хмуро заявил Рон, топая к классу Бинза. — Она ведь его еще не инспектировала… спорю на что угодно — она там…

Но он ошибся, единственным преподавателем в кабинете оказался сам профессор Бинз, как обычно зависший в дюйме над стулом и готовящийся продолжить монотонные рассказы о войнах гигантов. На сей раз, Гарри даже не пытался уследить за цепью его рассуждений, он машинально чертил что-то на своем пергаменте, не обращая внимания на выразительные взгляды и тычки Гермионы. Пока один особенно болезненный удар локтем по ребрам не вывел его из себя.

— Ну что тебе?

Она указала на окно. Гарри оглянулся. Букля с привязанным к лапке письмом примостилась на узком карнизе, пристально глядя на него немигающими глазами сквозь толстое стекло. Гарри не понял — ведь они только что завтракали, с какой стати она не доставила письмо в обычное время? Большинство его одноклассников тоже заметили Букля.

— Мне всегда нравилась эта сова, такая красивая, — вздохнула Лаванда.

Гарри глянул на продолжающего бубнить свой текст профессора Бинза, совершенно не замечавшего того факта, что внимание студентов сконцентрировано на нем меньше обычного. Гарри бесшумно соскользнул со стула и, присев на корточки, торопливо пробрался вдоль парт, дернул шпингалет и медленно отрыл окно.

Он думал, что Букля, как обычно, протянет лапку с письмом и вернется в Совятню, но вместо этого, она с печальным уханьем прошмыгнула внутрь. Гарри обеспокоено оглянулся на Бинза и, посадив Буклю на плечо, вновь, на корточках добрался до своего места. Усевшись, он опустил Буклю на колени и попробовал отвязать письмо от ее лапки.

Только тогда он и заметил, что перья Букли ужасно взъерошены, некоторые неестественно выгнуты, а одно крыло свисает под странным углом.

— Она ранена! — прошептал Гарри, наклонившись к сове. Гермиона с Роном придвинулись поближе, Гермиона даже отложила свое перо. — Посмотрите, у нее что-то с крылом…

Когда Гарри коснулся ее крыла, Букля, вздрогнув, отпрянула и, укоризненно глядя на него, нахохлилась.

— Профессор Бинз, — громко позвал Гарри, и весь класс повернулся к нему. — Я себя плохо чувствую.

Бинз поднял взгляд от своих записей, как обычно, изумленный тем, что комната перед ним полна народу.

— Плохо чувствуешь? — неуверенно повторил он.

— Ужасно, — решительно сказал Гарри, поднимаясь и пряча Буклю за спину. — Думаю, мне надо в больничное крыло.

— Да, — совершенно сбитый с толку, согласился Бинз. — Да… да, конечно, больничное крыло… ну что ж, Перкинс, идите в таком случае…

Гарри быстро зашагал по коридору, вновь усадив Буклю к себе на плечо. И только, когда дверь кабинета Истории Магии скрылась из вида, он задумался. Разумеется, первым, кому бы он доверил лечить Буклю, был Хагрид, но поскольку Гарри и понятия не имел, где тот находится, единственным возможным вариантом оставалась профессор Грабли-Дёрг.

Он выглянул в окно — ветрено и пасмурно. Возле Хагридовой хижины никого не было, а значит, если она не вела сейчас урок, то была, вероятно, в учительской. Он сбежал вниз по лестнице; от каждого толчка Букля на его плече беспомощно ухала.

С обеих сторон двери в учительскую торчало по горгулье. Стоило Гарри приблизится, как одна из них прохрипела:

— Ты должен быть в классе, сынок Джим.

— Это срочно, — отрезал Гарри.

— Ооох, так уж срочно? — пронзительно взвизгнула другая горгулья. — Это все расставляет по своим местам.

Гарри постучал. Послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и Гарри оказался лицом к лицу с профессором МакГонагалл.

— Тебя же не наказали снова?! — воскликнула она, и квадратные стекла ее очков тревожно сверкнули.

— Нет, профессор! — торопливо ответил Гарри.

— Ну, тогда почему же ты не в классе?

— Наверное, потому что это срочно, — ехидно заметила вторая горгулья.

— Я ищу профессора Грабли-Дёрг. Моя сова ранена.

— Ты сказал, раненая сова?

Попыхивая трубкой, профессор Грабли-Дёрг появилась из-за плеча МакГонагалл, держа в руках экземпляр «Ежедневного пророка».

— Да, — Гарри осторожно снял Буклю с плеча. — Она прилетела позже остальных сов, и ее крыло выглядит как-то странно…

Профессор Грабли-Дёрг зажала в зубах трубку и, под пристальным взглядом профессора МакГонагалл, бережно приняла Буклю из рук Гарри.

— Хмм, — при каждом слове трубка в ее зубах подергивалась. — Похоже, кто-то на нее напал. Не могу представить, кто бы это мог быть. Тастралы, конечно же, иногда охотятся на птиц, но Хагрид заказал для Хогвартса хорошо обученных, не трогающих почтовых сов.

Гарри не знал, да и не хотел знать, кто такие эти Тастралы, единственное, что его волновало, будет ли в порядке Букля. Однако профессор МакГонагалл, жестко взглянув на Гарри, спросила:

— Вы знаете, откуда именно летела эта сова?

— Э…Думаю из Лондона, — ответил Гарри.

На короткий миг их глаза встретились, и по тому, как сдвинулись к переносице брови МакГонагалл, стало ясно, что «Лондон» означает для нее только «Гриммальд, 12».

Профессор Грабли-Дёрг извлекла монокль из внутреннего кармана и, пристроив его на глазу, тщательно исследовала крыло Букли.

— Думаю, что смогу ее вылечить, если ты оставишь сову на время у меня, Поттер, — наконец, вынесла она свой вердикт. — В любом случае, в ближайшие несколько дней на длинные расстояния ей лучше не летать.

— Эээ…хорошо… спасибо, — ответил Гарри.

Прозвенел звонок на перемену.

— Да без проблем, — рявкнула Грабли-Дёрг, возвращаясь в учительскую.

— Секундочку, Вильгельмина! — остановила ее МакГонагалл. — Письмо Поттера!

— Ах, ну да, — воскликнул Гарри, совершенно забывший о свитке, привязанном к совиной лапе.

Профессор Грабли-Дёрг передала письмо Гарри, и исчезла в учительской, унося Буклю, глядящую на Гарри немигающими глазами, словно была не в состоянии поверить, что он вот так просто смог кому-то ее отдать. Чувствуя себя немного виноватым, Гарри уже повернулся, чтобы уйти, но тут его окликнула профессор МакГонагалл:

— Поттер!

— Да, профессор?

Она окинула взглядом коридор, со всех сторон уже спешили по своим делам студенты.

— Имейте в виду, — отчетливо произнесла она, глядя на свиток, зажатый в руке Гарри. — Каналы связи с Хогвартсом, вероятнее всего, находятся под наблюдением, вам понятно?

— Я… — начал было Гарри, но его уже закрутил поток учеников.

Профессор МакГонагалл кивнула и отступила назад в учительскую, а Гарри вместе с толпой вынесло во внутренний двор. Рон с Гермионой уже поджидали его в укромном уголке, подняв от ветра воротники своих пальто. Он поспешил к ним, на ходу распечатывая свиток, в котором оказалось всего пять слов, написанных торопливым почерком Сириуса:

Сегодня, там же, тогда же.

— С Буклей все нормально? — встревожено спросила Гермиона.

— Куда ты ее отнес? — поинтересовался Рон.

— К Грабли-Дёрг, — ответил Гарри. — Я встретился с МакГонагалл… слушайте…

Он пересказал им содержание своего разговора с профессором МакГонагалл, но к его удивлению, оказалось, что ни Рона, ни Гермиону его рассказ не шокировал. Напротив, они даже многозначительно переглянулись.

— Да что такое? — спросил Гарри, удивленно переводя взгляд с одного на другую.

— Я только что говорила с Роном… что, если кто-то пытался перехватить Буклю? Я хочу сказать, ведь раньше она не страдала во время полетов?

— Ох, ладно, от кого письмо-то? — Рон взял записку из рук Гарри.

— От Бродяги, — тихо ответил Гарри.

— «Там же, тогда же»? Он что, имеет в виду камин в комнате отдыха?

— Скорее всего, — Гермиона пробежала глазами записку, и встревожено добавила. — От всей души надеюсь, что никто больше этого не читал…

— Но оно же было запечатано и все такое, — произнес Гарри, пытаясь убедить скорее себя, нежели Гермиону. — Все равно никто бы ничего не понял. Никто ведь не знает, где мы разговаривали в прошлый раз, разве нет?

— Не уверена, — обеспокоенно ответила Гермиона и, услышав звонок, забросила на плечо школьную сумку. — Можно запечатать свиток заново при помощи магии… а если кто-то следит за Каминной сетью… я даже не знаю, как можно предупредить его, чтобы и это послание не перехватили…

Погруженные каждый в свои мысли, друзья поплелись по каменным ступенькам в подземелье на урок Зельеделия. Из задумчивости их вывел нарочито громкий голос Драко Малфоя, стоявшего у самой двери класса Снейпа и размахивавшего вполне официальным с виду листком пергамента.

— Да, Амбридж дала разрешение Слизеринской квиддичной команде продолжать играть. Этим утром я первым делом пошел к ней. Хотя это было чистой условностью, она слишком хорошо знает моего отца, он человек очень популярный в Министерстве… интересно, а разрешат ли играть Гриффиндору?

— Не дергайтесь, — умоляюще прошептала друзьям Гермиона, когда те, с застывшими лицами, гневно сжали кулаки. — Он только этого и ждет.

— Я просто хочу сказать, — провозгласил Малфой, недобро стрельнув серыми глазами в сторону Гарри и Рона. — Если на этот вопрос как-то влияет Министерство, то не думаю, что у них много шансов… отец сказал, что в Министерстве уже много лет ищут предлог уволить Артура Уизли… а что касается Поттера… отец говорит, что это только вопрос времени, прежде чем его отправят в клинику Святого Мунго, там, наверное, есть специальная палата для людей, чьи мозги давно прокисли от магии.

Малфой состроил нелепую мину — его челюсть безвольно отвисла, а глаза бешено завращались в орбитах. Крэбб с Гойлом по своему обыкновению радостно заржали, а Пэнси Паркинсон даже ликующе взвизгнула.

Что-то сильно ударило Гарри в плечо, оттолкнув в сторону. Доли секунды ему хватило понять, что это Невилл пулей промчался мимо него прямо к Малфою.

— Невилл, нет!

Гарри прыгнул вперед, ухватившись за полу его мантии. Невилл отчаянно сопротивлялся, молотя кулаками по воздуху, и старался попасть по оторопевшему от неожиданности Малфою.

— Помоги же мне! — заорал Гарри Рону, обхватив Невилла за шею, и стараясь оттянуть того подальше от Слизеринцев.

Крэбб с Гойлом уже встали на изготовку, заслонив собой Малфоя. Рон схватил Невилла под руки, и вместе с Гарри им удалось оттащить его обратно к Гриффиндорцам. Гарри так сильно сдавил его шею, что лицо Невилла побагровело, но с его губ продолжали слетать бессвязные слова:

— Не… смешно…нельзя… Мунго…покажу… ему…

Дверь подземелья распахнулась, и на пороге появился Снейп. Его черные глаза скользнули по рядам Гриффиндорцев к месту, где Рон и Гарри безуспешно усмиряли Невилла.

— Деретесь? Поттер, Уизли, Лонгботтом? — насмешливо поинтересовался он. — Десять баллов с Гриффиндора. Отпустите Лонгоботтома, Поттер, или я Вас накажу. Быстро внутрь. Все.

Гарри отпустил Невилла. Тот, все еще глотая ртом воздух, впился в него тяжелым взглядом.

— Извини, я должен был остановить тебя, — задыхаясь от борьбы, объяснил Гарри, поднимая свою сумку. — Крэбб с Гойлом просто разорвали бы тебя на части.

Невилл схватил свою сумку и, ни слова не говоря, ушел в класс.

— Из-за чего, во имя Мерлина, — медленно произнес Рон, следуя за Невиллом. — Из-за чего все это было?

Гарри не ответил. Он знал, почему разговоры о людях, попавших с клинику святого Мунго с диагнозом магического повреждения рассудка, так огорчали Невилла, но поклялся Дамблдору никому не открывать этой тайны. Даже Невилл не знал о его осведомленности в этом вопросе.

Гарри, Рон и Гермиона, заняв свои обычные места в самом конце класса, достали из сумок свои пергаменты, перья и учебники «Тысяча волшебных трав и грибов». Ученики вовсю шептались о странной вспышке Невилла, но стоило Снейпу с гулким стуком захлопнуть дверь подземелья, в классе мгновенно воцарилась тишина.

— Обратите внимание, — насмешливо произнес Снейп. — Сегодня у нас гость.

Он указал в самый темный угол подземелья, где с открытым на коленях блокнотом уже расположилась Амбридж. Гарри, выразительно подняв брови, покосился на Рона с Гермионой. Снейп и Амбридж — двое самых ненавистных учителей. Даже трудно было решить, кто бы победил в схватке за звание более ненавистного.

— Сегодня мы продолжим работу над Крепительной Микстурой. Вы найдете свои смеси там, где оставили их неделю назад, и если они были сделаны правильно, то за это время должны были уже хорошо настояться. Инструкции, — он взмахнул палочкой, — на доске. Продолжайте.

Первые полчаса Амбридж провела в своем темном углу, делая пометки в блокноте. Гарри изо всех сил прислушиваясь к вопросам, что она задавала Снейпу, совершенно перестал обращать внимание на то, что кладет в свое зелье.

— Кровь саламандры, Гарри, а не гранатовый сок! — застонала Гермиона, схватив его за руку, чтобы он и в третий раз не добавил совсем неподходящий компонент в свою настойку.

— Ага, точно, — рассеянно согласился Гарри, закрывая бутылку и косясь в угол.

Амбридж поднялась.

— Ха, — мягко усмехнулась она и направилась между партами к Снейпу, склонившемуся над котлом Дина Томаса. — Ну что ж, для своего уровня класс кажется довольно продвинутым, — сообщила она спине Снейпа. — Хотя я сомневаюсь, что их стоит учить изготовлению этой микстуры. Думаю, Министерство предпочло бы исключить это из программы.

Снейп медленно выпрямился и развернулся к ней лицом.

— Ну что ж… долго Вы преподаете в Хогвартсе? — ее перо выжидающе нависло над блокнотом.

— Уже четырнадцать лет, — лицо Снейпа приобрело совершенно необъяснимое выражение.

Гарри, внимательно изучавший его поведение, капнул несколько капель раствора в свое зелье — оно угрожающе зашипело и сменило цвет с бирюзового на оранжевый.

— Раньше вы претендовали на должность преподавателя Защиты от Темных Сил, не так ли? — спросила Амбридж.

— Да, — тихо ответил Снейп.

— Но Вам не повезло?

Снейп скривил губы.

— Видимо, так.

Амбридж что-то быстро нацарапала в блокноте.

— И Вы постоянно просили об этой должность с тех самых пор, как пришли сюда преподавать?

— Да, — еще тише ответил Снейп, раздраженно шевеля губами.

— Есть ли у Вас мысли, почему Дамблдор регулярно Вам отказывает?

— Советую спросить об этом у него самого, — резко посоветовал Снейп.

— О да, я спрошу, — сладко улыбаясь, пообещала Амбридж.

— Полагаю, для Вас это существенно? — черные глаза Снейпа подозрительно сузились.

— О да, — ответила Амбридж. — Да, Министерству необходимо всестороннее понимание всей учительской ….эээ…. сущности.

Она направилась к Пэнси Паркинсон расспрашивать ее о занятиях. Снейп оглянулся на Гарри, и их взгляды всего на секунду встретились. Гарри торопливо опустил глаза на свое предательски затвердевшее зелье с запахом паленой резины.

— Вы снова остались без отметки, Поттер, — со злостью произнес Снейп, взмахом палочки осушив котел Гарри. — Вы напишите мне эссе о правильном составе этого зелья, а так же о том, как и что Вы сделали не правильно. И чтобы было готово к следующему уроку, понятно?

— Да, — еле сдерживая ярость, ответил Гарри.

Снейп уже задал им домашнюю работу, мало того, сегодня вечером должна быть квиддичная тренировка, а значит, еще одно эссе грозит как минимум парой бессонных ночей. Казалось невероятным, что еще утром Гарри чувствовал себя счастливым. Все, чего в данный момент он горячо желал так это то, чтобы этот день поскорее закончился.

— Пожалуй, я свалю с Предсказаний, — угрюмо сообщил друзьям Гарри после ланча во внутреннем дворике, где ветер неистово трепал полы их мантий и края шапок.

— Ты не должен прогуливать Предсказания, — отчитала его Гермиона.

— Да кто бы говорил, ты же сама бросила Предсказания и ненавидишь Трелони! — возмутился Рон.

— Я не ненавижу ее, — высокомерно заявила Гермиона. — Просто считаю ее ужасным преподавателем и самой настоящей мошенницей. Но Гарри уже пропустил Историю Магии, так что ему не стоит прогуливать сегодня что-нибудь еще!

Это было абсолютной правдой, а с такими вещами не шутят, поэтому уже полчаса спустя, злясь абсолютно на все человечество, Гарри сидел в жарком, удушливом классе Прорицаний. Профессор Трелони вновь раздала всем по экземпляру «Сновидческого Оракула». Гарри, разумеется, думал, что провел бы время с большей пользой, делая штрафное эссе для Снейпа, чем пытаясь разгадать смысл чьих-то выдуманных снов.

Однако оказалось, что ни он один сегодня не в духе. Профессор Трелони, поджав губы, швырнула «Сновидческий Оракул» на стол Гарри и Рона и удалилась; следующий экземпляр «Оракула» полетел в Дина и Симуса, чуть не задев того по голове; последнюю книгу она с такой силой ткнула в грудь Невилла, что бедняга свалился со своего пуфика.

— Ну, давайте, работайте! — истерично взвизгнула Трелони. — Вы же знаете, что делать! Или я такой некачественный преподаватель, что даже не научила вас открывать книгу?!

Ученики в недоумении уставились сначала на нее, а затем и друг на друга. Но Гарри, кажется, уже понял, в чем дело. Профессор Трелони, чуть не плача, метнулась к учительскому столу, а Гарри, наклонившись к Рону, проворчал:

— Думаю, она получила результаты инспектирования.

— Профессор? — тихо позвала Парватти Патил (они с Лавандой Браун души не чаяли в Трелони). — Профессор, что-то…эээ… не так?

— Не так! — дрожащим голосом воскликнула Трелани. — Конечно же, нет! Меня оскорбили… все эти грязные махинации…необоснованные обвинения в мой адрес…но нет, все в порядке, все так, как надо!

Судорожно втянув губами воздух, она уставилась в пустоту, из-под очков полились слезы обиды.

— Я уже не говорю, — у нее перехватило дыхание. — О шестнадцати годах преданной службы… этого просто не заметили…но я не оскорбилась, нет, ну что вы!

— Но профессор, кто Вас оскорбил? — робко поинтересовалась Парватти.

— Учреждение! — голос Трелони театрально дрогнул. — Их зрение слишком приземленное, чтобы видеть то, что Вижу я, и знать то, что я Знаю… конечно же, нас, провидцев, всегда боялись, всегда преследовали… Это, увы… наша судьба…

Она всхлипывала, прикладывая кончик шали к мокрым от слез щекам, потом извлекла из рукава маленький носовой платочек с вышивкой и громко, совсем, как Пивз, высморкалась.

Рон хихикнул, Лаванда стрельнула в него негодующим взглядом.

— Профессор, — спросила Парватти. — Вы имеете в виду… профессора Амбридж?…

— Не говорите при мне об этой женщине! — вскочив на ноги, воскликнула Трелани, отчаянно звякнув бусами и грозно посверкивая стеклами очков. — Будьте любезны, продолжить вашу работу!

Она провела остаток урока, расхаживая между учениками и угрожающе бормоча:

— …может лучше уйти…унизительно…на испытательный срок… посмотрим…да как она посмела…

— У вас с Амбридж есть нечто общее, — позже сообщил Гарри Гермионе на уроке по Защите от Темных Сил. — Она, очевидно, как и ты считает Трелони старой мошенницей…похоже, она назначила ей испытательный срок.

Стоило ему договорить, как, с ужасно самодовольным видом в класс вошла Амбридж в своем обычном черном бархатном бантике.

— Добрый день, класс.

— Добрый день, профессор Амбридж, — уныло пробубнили студенты.

— Уберите, пожалуйста, палочки.

На этот раз суеты не последовало, никто даже не потрудился их доставать.

— Пожалуйста, откройте страницу тридцать четыре «Теории Защитной Магии» и читайте третью главу, озаглавленную «Случаи Не-сопротивления Магическому нападению». И без…

— …болтовни, — одними губами прошептали Гарри, Рон и Гермиона.

— Никаких Квиддичных тренировок, — глухо констатировала Анджелина, когда они вернулись после обеда в комнату отдыха.

— Но я не перечил ей! — испуганно воскликнул Гарри. — Я ей ни слова не сказал, Анджелина, клянусь, я…

— Да знаю, я, знаю, — печально ответила Анджелина. — Она сказала, что ей потребуется время, чтобы рассмотреть этот вопрос…

— Да чего тут рассматривать-то? — буркнул Рон. — Если Слизерину она дала разрешение, то почему нам — нет?

Можно было только воображать, какое наслаждение испытывает Амбридж, держа в страхе Гриффиндорскую команду, а, имея такое оружие, как власть, без борьбы она в скором времени точно не сдастся.

— Ну, — произнесла Гермиона. — Взгляни на это с положительной стороны… теперь у тебя точно хватит времени написать эссе для Снейпа.

— И это, по-твоему, положительная сторона? — выпалил Гарри, а Рон с недоверием вылупился на Гермиону. — Никаких квиддичныхх тренировок и дополнительное Зельеделие?

Он со всего размаха плюхнулся в кресло, и неохотно принялся за эссе для Снейпа. Сосредоточиться было крайне трудно, и хотя Гарри прекрасно знал, что Сириус еще нескоро появится в камине, он, просто на всякий случай, изредка поглядывал в огонь. К тому же, в комнате стоял невообразимый гвалт — Фред с Джорджем, кажется, в конце-концов усовершенствовали Рвотные Батончики, и теперь, под одобрительные возгласы и аплодисменты, демонстрировали свои достижения.

Фред откусывал оранжевую часть и его рвало в поставленное рядом ведро. Затем он через силу проглатывал фиолетовую часть батончика, и рвота немедленно прекращалась. Ассистирующий Фреду Ли Джордан периодически лениво испарял рвоту тем же Стирающим заклинанием, которое так любил отрабатывать Снейп на зельях Гарри.

Учитывая постоянное бульканье рвоты, одобрительные возгласы толпы и выкрики Фреда с Джорджем, принимающих от студентов предварительные заказы на свое новейшее изобретение, Гарри никак не давался правильный способ изготовления Крепительной микстуры. Гермиона совсем ему не помогала, более того — все вышеперечисленные звуки сопровождались ее громким, неодобрительным сопением, что еще больше отвлекало Гарри от дела.

— Ну, тогда просто пойди и останови их! — взорвался он, уже в четвертый раз, ошибаясь с точным весом толченого когтя гриффона.

— Не могу. Формально, они не делают ничего плохого, — процедила Гермиона. — Сами они вправе есть эти омерзительные вещи, и нет правила, запрещающего другим идиотам их покупать, если не доказано, что это опасно для жизни. А оно таковым не выглядит…

Она, Гарри и Рон проследили за тем, как Джорджа мощной струей вытошнило в ведро, как затем он проглотил оставшуюся часть батончика и раскланялся под продолжительные аплодисменты.

— До меня никак не дойдет, почему Фред с Джорджем получили только три по С.О.В.У., - произнес Гарри, наблюдая, как Фред, Джордж и Ли собирают золото с горящей вожделением толпы. — Они знают толк в своем деле.

— О, они знают толк только в совершенно бесполезной ерунде, — пренебрежительно заметила Гермиона.

— Бесполезной? — натянуто переспросил Рон. — Гермиона, они уже насобирали около двадцати шести галлеонов!

Вокруг близнецов долго толпились студенты, еще дольше Фред с Ли и Джорджем подсчитывали свою выручку, так что было далеко заполночь, когда, наконец-то, Гарри, Рон и Гермиона остались в гостиной одни. Фред, закрывая за собой дверь спальни для мальчиков, так демонстративно тряс коробкой с галлеонами, что Гермиона нахмурилась. Гарри, не слишком продвинувшись в своем эссе, решил на сегодня с ним завязать. Пока он возился с книгами, Рон, задремавший было в кресле, глухо заворчал, и окончательно проснувшись, уставился в камин.

— Сириус! — воскликнул он.

Гарри резко повернулся. Голова Сириуса с неопрятными темными волосами торчала посреди огня.

— Приветик, — усмехнулся Сириус.

— Привет, — хором поздоровались Гарри, Рон и Гермиона, опускаясь на колени перед камином.

Живоглот, несмотря на сильный жар, мяукнув, сунул морду в огонь, пытаясь обнюхать голову Сириуса.

— Как дела? — поинтересовался Сириус.

— Не слишком, — ответил Гарри, пока Гермиона оттаскивала от камина Живоглота с уже опаленными усами. — Министерство провело еще один Декрет, по которому нам не разрешается иметь квиддичную команду…

— Или тайные группы Защиты от Темных Сил? — уточнил Сириус.

Повисла короткая пауза.

— Как ты об этом узнал? — удивился Гарри.

— Вам бы надо тщательнее выбирать места для собраний, — ответил Сириус, широко ухмыляясь. — Это я о «Кабаньей Голове».

— Ну, это все же лучше, чем «Три Метлы»! — возразила Гермиона. — Там всегда толпы народа…

— А это значит, вас труднее было бы подслушать, — сказал Сириус. — Тебе еще многому надо учиться, Гермиона.

— Кто нас подслушивал? — спросил Гарри.

— Миндигус, конечно, — ответил Сириус, и рассмеялся, глядя на их озадаченные лица. — Он был ведьмой под вуалью.

— Это был Миндигус? — изумился Гарри. — Но что он делал в «Кабаньей Голове»?

— А как ты думаешь, что он там мог делать? — нетерпеливо воскликнул Сириус. — Разумеется, приглядывал за тобой.

— Я все еще под охраной? — сердито поинтересовался Гарри.

— Точно, — ответил Сириус. — И не зря, если первое, чем ты занялся в выходной день, было создание нелегальной защитной группы.

Но он не выглядел ни сердитым, ни обеспокоенным, напротив, он смотрел на Гарри с неподдельной гордостью.

— Почему Минди прятался от нас? — разочарованно протянул Рон. — Мы были бы рады его видеть.

— Его выставили из «Кабаньей Головы» еще двадцать лет назад, — ответил Сириус. — А у тамошнего бармена длинная память. Когда повязали Старгиса, мы лишись запасного плаща-невидимки Хмури, поэтому Минд последнее время щеголяет ведьмой… но, как бы то ни было… во-первых, Рон, я поклялся передать послание от твоей матери.

— О, да? — испуганно прошептал Рон.

— Она говорит, чтобы ты ни в коем случае не связывался с нелегальной тайной группой Защиты от Темных Сил. Говорит, что тебя наверняка за это отчислят, и твое будущее будет навеки погублено. Говорит, что у тебя впоследствии будет немало времени, чтобы научиться защищаться, и что ты слишком молод, чтобы тебя это волновало прямо сейчас. Также, она (взгляд Сириуса переместился на Гарри с Гермионой) советует вам распустить группу, но признает, что не имеет над вами никакой власти, но просит помнить, что действует из лучших побуждений. Она бы написала все это, но боится, что сову перехватят, и не может сказать лично, потому что сегодня вечером на дежурстве.

— Что за дежурство? — выпалил Рон.

— Не возражайте и выполняйте, что вам велят, — произнес Сириус. — Мне тоже не по душе быть посыльным, так что скажите ей при случае, что я вам все передал, потому что, похоже, она мне не очень-то доверяет.

Вновь повисла пауза, Живоглот пытался дотянуться лапой до головы Сириуса, а Рон расковыривал дырку в коврике у камина.

— Так ты хочешь, чтобы я отказался от участия в группе? — промямлил, наконец, Рон.

— Я? Конечно же, нет! — удивился Сириус. — Я считаю это превосходной идеей.

— Серьезно? — уточнил Гарри, с радостно бьющимся сердцем.

— Конечно, — ответил Сириус. — Неужели ты думаешь, что я или твой отец залегли бы на дно, выполняя распоряжения старой чучелы Амбридж?

— Но… в прошлом году ты убеждал меня быть осторожным и зря не рисковать…

— В прошлом году, все свидетельствовало о том, что кто-то в Хогвартсе пытается тебя убрать, Гарри! — раздраженно воскликнул Сириус. — В этом году, мы знаем, что некто вне Хогвартса пытается убрать всех нас. Так что, я считаю, что уметь должным образом защищаться — очень хорошая идея!

— А если нас действительно отчислят? — растерянно спросила Гермиона.

— Гермиона, это же целиком и полностью была твоя идея! — заметил Гарри.

— Знаю, просто хотела поинтересоваться, что об этом думает Сириус, — пожала плечами Гермиона.

— Лучше быть отчисленным, но уметь постоять за себя, чем сидеть без толку в школе, ничего не зная, — промолвил Сириус.

— Слышишь, нет, ты слышишь! — воодушевлено воскликнули Гарри с Роном.

— Итак, — произнес Сириус. — Как у вас все организовано? Где вы встречаетесь?

— Хм, вот с этим-то и возникли небольшие проблемы, — задумался Гарри. — Даже не знаю, где мы сможем встречаться?

— Как насчет Шумного Шалмана? — предложил Сириус.

— Эй, а это идея! — с возбуждением воскликнул Рон.

Но Гермиона скептически хмыкнула, все трое уставились на нее, голова Сириуса повернулась в пламени.

— Но, Сириус, вас же было только четверо в Шумном Шалмане, — пояснила Гермиона. — Вы все могли превращаться в животных, а если бы захотели, то потеснились бы под одним плащом-невидимкой. Но нас-то двадцать восемь человек, и ни один из нас не является Анимагом, так что нам не плащ-невидимка нужен, а, как минимум — шатер-невидимка…

— Точно подмечено, — упал духом Сириус. — Ну, вы же все равно что-нибудь придумаете. Была еще довольно просторная тайная проходная за зеркалом на четвертом этаже, там бы всем хватило места попрактиковаться в проклятьях…

— Фред с Джорджем сказали мне, что там больше нет прохода, — покачал головой Гарри. — Что-то осело, или вроде того.

— О… — нахмурился Сириус. — Ну, ладно, я тогда подумаю и вернусь к…

Внезапно он замолчал. Его лицо стало напряженным и встревоженным. Он покосился в сторону, словно разглядывая кирпичную кладку камина.

— Сириус? — обеспокоено позвал его Гарри.

Но он уже исчез. Гарри с минуту таращился в огонь, затем повернулся к друзьям.

— Почему он….?

Гермиона вскочила на ноги, задыхаясь от ужаса, и уставилась на пламя.

Посреди огня появилась короткопалая, с отвратительными старомодными кольцами рука, что-то нащупывающая, будто пытающаяся поймать.

Они сбежали. У двери, ведущей в спальню для мальчиков, Гарри оглянулся. Рука Амбридж по-прежнему шарила в пламени, словно доподлинно знала, где мгновеньем раньше находились волосы Сириуса, и была полна решимости схватить их.