"Герберт Уэллс. Машина времени (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

запада, а луна - в такую же полосу слабо струившегося света; я уже не мог
видеть звезд и только изредка замечал то тут, то там светлые круги,
опоясавшие небесную синеву.
Вокруг меня все было смутно и туманно. Я все еще находился на склоне
холма, на котором и сейчас стоит этот дом, и вершина его поднималась надо
мной, серая и расплывчатая. Я видел, как деревья вырастали и изменяли
форму подобно клубам дыма: то желтея, то зеленея, они росли, увеличивались
и исчезали. Я видел, как огромные великолепные здания появлялись и таяли,
словно сновидения. Вся поверхность земли изменялась на моих глазах.
Маленькие стрелки на циферблатах, показывавшие скорость Машины, вертелись
все быстрей и быстрей. Скоро я заметил, что полоса, в которую превратилось
солнце, колеблется то к северу, то к югу - от летнего солнцестояния к
зимнему, - показывая, что я пролетал более года в минуту, и каждую минуту
снег покрывал землю и сменялся яркой весенней зеленью.
Первые неприятные ощущения полета стали уже не такими острыми. Меня
вдруг охватило какое-то исступление. Я заметил странное качание машины, но
не мог понять причины этого. В голове моей был какой-то хаос, и я в
припадке безумия летел в будущее. Я не думал об остановке, забыл обо всем,
кроме своих новых ощущений. Но вскоре эти ощущения сменились любопытством,
смешанным со страхом. "Какие удивительные изменения, произошедшие с
человечеством, какие чудесные достижения прогресса по сравнению с нашей
зачаточной цивилизацией, - думал я, - могут открыться передо мной, если я
взгляну поближе на мир, смутно мелькающий сейчас перед моими глазами!" Я
видел, как вокруг меня проносились огромные сооружения чудесной
архитектуры, гораздо более величественные, чем здания нашего времени, но
они казались как бы сотканными из мерцающего тумана. Я видел, как склон
этого холма покрылся пышной зеленью и она оставалась на нем круглый год -
летом и зимой. Даже сквозь дымку, окутавшую меня, зрелище показалось мне
удивительно прекрасным. И я почувствовал желание остановиться.
Риск заключался в том, что пространство, необходимое для моего тела или
моей Машины, могло оказаться уже занятым. Пока я с огромной скоростью
мчался по Времени, это не имело значения, я находился, так сказать, в
разжиженном состоянии, подобно пару, скользил между встречавшимися
предметами. Но остановка означала, что я должен молекула за молекулой
втиснуться в то, что оказалось бы на моем пути; атомы моего тела должны
были войти в такое близкое соприкосновение с атомами этого препятствия,
что между теми и другими могла произойти бурная химическая реакция -
возможно, мощный взрыв, после которого я вместе с моим аппаратом оказался
бы по ту сторону всех измерений, в Неизвестности. Эта возможность не раз
приходила мне на ум, пока я делал Машину, но тогда я считал, что это риск,
на который необходимо идти. Теперь же, когда опасность казалась
неминуемой, я уже не смотрел на нее так беззаботно. Дело в том, что
новизна окружающего, утомительные колебания и дрожание Машины, а главное,
непрерывное ощущение падения - все это незаметно действовало на мои нервы.
Я говорил себе, что уже больше не смогу никогда остановиться, и вдруг,
досадуя на самого себя, решил это сделать. Как глупец, я нетерпеливо
рванул тормоз. Машина в то же мгновение перевернулась, и я стремглав
полетел в пространство.
В ушах у меня словно загремел гром. На мгновение я был оглушен. Потом с
трудом сел и осмотрелся. Вокруг меня со свистом падал белый град, а я