"Герберт Уэллс. Война в воздухе" - читать интересную книгу автора

смешил и был почти остроумен, Берт сыпал каламбурами; живая изгородь
пестрела цветами жимолости и шиповника; и тут, средь леса, далекие гудки
автомобилей на пыльной проезжей дороге казались пением рога в волшебной
стране чудес. Смеялись, и собирали цветы, и кокетничали, и болтали, а
девушки еще и выкурили по папироске. Даже, дурачась, боролись. Говорили они
и о воздухоплавании и о том, как когда-нибудь - и десяти лет пройти не
успеет - они все вчетвером отправятся на прогулку на летательном аппарате
Берта. В этот день мир сулил им только радость и забавы. А как бы отнеслись
к воздухоплаванию их далекие предки! Вечером, около семи, компания, не
помышляя о несчастье, отправилась домой, и они уже почти достигли вершины
гряды холмов между Ротэмом и Кингсдауном, когда стряслась беда.
Уже начинало темнеть, и Берт старался проехать большую часть пути
прежде, чем придется включить фары, - он совсем не был уверен, что они
загорятся. Они промчались мимо нескольких велосипедистов, а потом обогнали
четырехколесный автомобиль, у которого спустила одна шина. У Берта в клаксон
набилась пыль, звук получался хриплый, невероятно чудной и забавный, и Берт
нарочно то и дело нажимал грушу, а Эдна хохотала, как сумасшедшая, в своей
коляске. Такая развеселая езда воспринималась другими путешественниками
по-разному, в зависимости от характера. Эдна, правда, заметила, что из
мотора у ног Берта стал сочиться синеватый вонючий дымок, но подумала, что,
наверно, так и надо, и всполошилась, лишь когда он вспыхнул желтоватым
пламенем.
- Берт! - завизжала она.
Но Берт так внезапно затормозил, что Эдна очутилась где-то у его ног.
Девушка выбралась на обочину и поправила свою сильно пострадавшую шляпку.
- Ух ты! - сказал Берт.
Шли роковые секунды, а он все смотрел, как капает и загорается бензин и
как, растекаясь, растет пламя, которое теперь пахло уже и жженой эмалью.
Прежде всего он пожалел, что год назад не продал свой мотоциклет, когда
нашелся покупатель, но в данный момент от этого разумного соображения было
мало пользы. Он резко повернулся к Эдне.
- Набери-ка мокрого песку!
Затем откатил машину к обочине, положил ее на бок и отправился искать
мокрый песок. Для пламени такая предупредительность оказалась благотворной,
- оно становилось все ярче, а сумерки вокруг все гуще. Почва вокруг была
кремнистая, да и шоссе не изобиловало песком.
- Нам нужен песок, - остановила Эдна толстяка-велосипедиста и добавила:
- У нас загорелся мотор.
Секунду толстяк оторопело смотрел на нее, а потом с жаром принялся
сгребать с дороги пыль и мусор. Берт и Эдна тоже принялись сгребать пыль и
мусор. Подъезжали все новые велосипедисты, спешивались и выстраивались
вокруг; их освещенные пламенем лица выражали любопытство, интерес,
удовлетворение.
- Мокрый песок, - говорил толстяк, ожесточенно скребя дорогу, - нужен
мокрый песок.
Кто-то стал ему помогать. Добытые тяжким трудом пригоршни пыли полетели
в пламя, и оно с радостью их пожирало.
Примчался, налегая вовсю на педали, Грабб. Он что-то кричал. Спрыгнув с
велосипеда, он швырнул его к живой изгороди.
- Только не лейте воду! Не лейте воду!