"Герберт Уэллс. Новейший ускоритель" - читать интересную книгу автора

Он остановился у письменного стола и внимательно посмотрел на меня. В
его тоне вдруг появились профессиональные нотки. - Это препарат не совсем
обычный, - сказал он.
Я махнул рукой.
- Прежде всего должен вас предупредить: как только сделаете глоток,
зажмурьтесь и минуты через две осторожно откройте глаза. Зрение у вас не
исчезнет. Оно зависит от длины воздушных волн, а отнюдь не от их
количества. Но если глаза у вас будут открыты, сетчатка получит шок,
сопровождаемый сильным головокружением. Так что не забудьте зажмуриться.
- Есть! - сказал я. - Зажмурюсь.
- Далее: сохраняйте полную неподвижность. Не ерзайте в кресле, не то
здорово ушибетесь. Помните, что ваш организм будет работать во много тысяч
раз быстрее. Сердце, легкие, мускулы, мозг - решительно все. Вы и не
заметите резкости своих жестов. Ощущения ваши останутся прежними, но все
вокруг вас как бы замедлит ход. В этом-то и заключается вся странность.
- Боже мой! - воскликнул я. - Значит...
- Сейчас увидите, - сказал Гибберн, беря мензурку, и обвел взглядом
письменный стол. - Стаканы, вода. Все готово. На первый раз нальем
поменьше.
Драгоценная жидкость булькнула, переливаясь из пузырька в мензурку.
- Не забудьте, что я вам говорил, - сказал Гибберн и опрокинул мензурку
в стакан с ловкостью итальянского лакея, наливающего виски. - Зажмурьте
глаза как можно крепче и соблюдайте полную неподвижность в течение двух
минут. Я скажу, когда можно открыть.
Он добавил в оба стакана немного воды.
- Да, вот еще что! Не вздумайте поставить стакан на стол. Держите его в
руке, а локтем обопритесь о колено. Так... Правильно. А теперь...
Он поднял свой стакан.
- За "Новейший ускоритель"! - сказал я.
- За "Новейший ускоритель"! - подхватил Гибберн, и мы чокнулись,
выпили, и я тотчас же закрыл глаза.
Вам знакома та пустота небытия, в которую погружаешься под наркозом?
Сколько это продолжалось, я не знаю. Потом до меня донесся голос Гибберна.
Я шевельнулся в кресле и открыл глаза. Гибберн стоял все там же и
по-прежнему держал стакан в руке. Разница заключалась только в том, что
теперь стакан был пуст.
- Ну? - сказал я.
- Ничего особенного не чувствуете?
- Ничего не чувствую. Пожалуй, легкое возбуждение. А больше ничего.
- Звуки?
- Тишина, - ответил я. - Да! Честное слово, полнейшая тишина! Только
где-то кап-кап... точно дождик. Что это такое?
- Звуки, распавшиеся на свои элементы, - пояснил Гибберн.
Впрочем, я не ручаюсь за точность его слов.
Он повернулся к окну.
- Вам случалось раньше видеть, чтобы занавески висели вот так?
Я проследил за его взглядом и увидел, что один угол у занавески
загнулся кверху на ветру и так и застыл.
- Нет, не случалось, - ответил я. - Что за странность!
- А это? - сказал он и разжал пальцы, державшие стакан.