"Герберт Уэллс. Ограбление в Хэммерпонд-парке" - читать интересную книгу автора

его любопытство было подогрето рассказами Порсона о вновь прибывшем
художнике, он свернул в сторону, намереваясь потолковать о служении
искусству в ночное время.
Мистер Уоткинс, как видно, не подозревал о его приближении. Он только
что дружески побеседовал с дворецким леди Эвелинг, и тот удалялся теперь в
окружении трех комнатных собачек, прогуливать которых после обеда входило
в круг его обязанностей. Мистер Уоткинс с величайшим усердием смешивал
краски. Приблизившись, Сант был совершенно сражен невероятно крикливым,
сногсшибательно изумрудным цветом. Сант, с малых лет необычайно
чувствительный к цветовой гамме, взглянув на эту мешанину, даже
присвистнул от удивления. Мистер Уоткинс обернулся, он был явно
раздосадован.
- Какого черта вы хотите делать этой адской зеленью? - воскликнул Сант.
Мистер Уоткинс почувствовал, что перестарался: разыгрывая перед
дворецким роль усердного художника, он совершил какую-то профессиональную
оплошность. Он растерянно поглядел на Санта.
- Извините меня за вмешательство, - продолжал тот. - Но в самом деле
этот зеленый слишком необычен. Он прямо-таки сразил меня. Что же вы
думаете им писать?
Мистер Уоткинс напряг все свои умственные силы. Только отчаянный шаг
мог спасти положение.
- Если вы пришли сюда мешать мне работать, - выпалил он, - я распишу им
вашу физиономию!
Сант, человек добродушный, тут же ретировался.
Спускаясь с холма, он повстречал Порсона и Уэйнрайта.
- Это или гений, или опасный сумасшедший, - заявил он. - Поднимитесь-ка
на горку и взгляните на его зелень.
И Сант пошел своей дорогой. Лицо его расплылось в улыбке: он уже
предвкушал веселую потасовку в сумерках возле мольберта, среди потоков
зеленой краски.
Но с Порсоном и Уэйнрайтом мистер Уоткинс обошелся менее враждебно и
объяснил, что намеревался загрунтовать картину зеленым тоном. В ответ на
их замечания он сказал, что это совершенно новый, им самим изобретенный
метод. Но тут же стал более сдержанным, объяснил, что вовсе не намерен
открывать всякому встречному и поперечному секреты своего стиля, и
подпустил несколько ехидных словечек касательно подлости некоторых
"пронырливых" субъектов, которые стараются выведать у мастера его приемы.
Это немедленно избавило Уоткинса от присутствия художников.
Сумерки сгустились, загорелась первая звезда, за ней - вторая. Грачи на
высоких деревьях слева от дома давно уже умолкли и погрузились в дремоту,
и дом, утратив четкость очертаний, превратился в темную громаду. Потом
ярко загорелись окна залы, осветился зимний сад, тут и там замелькали
огоньки в спальнях. Если бы кто-нибудь подошел сейчас к мольберту,
стоявшему в парке, он не обнаружил бы поблизости ни души. Девственную
белизну холста оскверняло неприличное словцо, коротенькое и
ядовито-зеленое. Мистер Уоткинс вместе со своим помощником, который без
лишнего шума присоединился к нему, вынырнув из главной аллеи, занимался в
кустах какими-то приготовлениями. Он уже поздравлял себя с остроумной
выдумкой, благодаря которой ему удалось на виду у всех нахально пронести
все свои инструменты прямо к месту действия.