"Герберт Уэллс. Сон" - читать интересную книгу автора

краской, дрянной жидкой краской, растрескавшейся от солнца. Дождь льет как
из ведра, размывая желтоватую песчанистую дорогу. Неровная, ухабистая
дорога покрыта грязными лужами. По лужам скачут радужные пузыри, лопаются
на ветру, и на их месте появляются новые.
- Глянь-ка, сынок, - говорит мать. - Как солдатики.
Думаю, что я был еще очень мал, когда это происходило, но я уже не
однажды видел, как маршируют по улице солдаты в касках и со штыками на
винтовках.
- Значит, это было незадолго до Великой войны и Социального краха, -
вставил Рейдиант.
- "Да, - подумав, согласился Сарнак. - Незадолго. За двадцать один год.
От дома, где я родился, было меньше двух миль до крупного английского
военного лагеря в Лоуклифе, а Лоуклифский вокзал находился всего за
несколько сотен ярдов от нас. За пределами дома "солдатики" занимали в
мире моего детства самое главное место: они были яркие, разноцветные и
непохожие на других людей. Мать каждый день вывозила меня на воздух в
особом приспособлении, которое называлось коляской, и как только нам
попадались на глаза солдаты, всегда приговаривала: "Ах, какие красивенькие
солдатики!".
И я протягивал свой крохотный палец в шерстяном футлярчике - надо
сказать, что в те дни детей кутали немилосердно, на меня натягивали даже
перчатки - и повторял: "Сайдатик". Наверно, это было одно из первых слов,
которые я научился говорить.
Я попытаюсь описать вам, какой у нас был дом и что за люди были мои
родители. Таких городов, таких домов и обычаев давно уже нет на свете,
даже свидетельств о них сохранилось немного. Правда, с фактическим
материалом вы, по-видимому, знакомы достаточно хорошо, но сомневаюсь,
чтобы вы могли зримо и реально представить себе ту обстановку, в которой я
оказался. Наше местечко называлось Черри-гарденс и было расположено милях
в двух от Сэндбурна и моря. По одну сторону лежал город Клифстоун, откуда
через, пролив шли во Францию пароходы, по другую находился Лоуклиф с его
бесконечными рядами уродливых казарм из красного кирпича и гигантским
учебным плацем. За ними уходило в глубь суши плоскогорье, перерезанное
новыми, еще не укатанными дорогами, мощенными булыжником. Вам и вообразить
трудно, что это были за дороги! Вдоль дорог тянулись огороды и дома,
новые, часто еще не достроенные. Дальше вставала гряда холмов, не очень
высоких, но крутых, безлесых и зеленых. Изящная линия холмов и сапфировая
полоса моря замыкали мою вселенную с севера и юга. Пожалуй, из всего, что
окружало меня, только они и были по-настоящему красивы. Все остальное было
запятнано, обезображено грубой рукой человека. Совсем еще малышом я,
бывало, гадал о том, что скрывается за холмами, но подняться и посмотреть
мне удалось только лет семи или восьми.
- Это было еще до самолетов? - спросил Рейдиант.
- Аэропланы появились, когда мне было лет одиннадцать. Я видел своими
глазами тот, на котором впервые удалось перелететь через пролив,
отделяющий Англию от материка. Тогда это считалось чудом. ("Это и было
чудом", - вставила Санрей.) Вместе с ватагой мальчишек я отправлялся
куда-то в поле, за Клифстоун. У аппарата стояла охрана, вокруг на колышках
была натянута веревка, чтобы никто не подходил близко. Мы протиснулись
сквозь толпу зевак, собравшихся поглазеть на диковинную машину, похожую на