"Герберт Уэллс. Сон" - читать интересную книгу автора

гигантского кузнечика с расправленными парусиновыми крыльями.
Мы с вами только что побывали на развалинах Домодоссолы [город в
Северо-Западной Италии около Симплонского туннеля], и все же мне нелегко
объяснить вам, что представляли собою Черри-гарденс и Клифстоун...
Домодоссола - тоже, конечно, достаточно нелепый и бестолковый городок, но
эти! Вопиющий хаос, вопиющая неустроенность! Надо сказать, что к тому
времени, как я появился на свет, человечество уже лет тридцать или сорок
переживало полосу сравнительного благоденствия и расцвета. Подобные
периоды, конечно, не были в ту пору итогом государственной мудрости или
предусмотрительности, а просто случались сами собой - так в дождевом
потоке среди водоворотов нет-нет да и попадется тихая лужица. Но так или
иначе, а денежная и кредитная системы действовали неплохо, торговля и
внешние сношения развивались успешно, повальных эпидемий не было вовсе,
массовых войн - почти не было, и к тому же выдалось подряд несколько
исключительно урожайных лет. Стечение всех этих благоприятных
обстоятельств заметно повысило средний жизненный уровень людей, что,
впрочем, в значительной степени обесценилось гигантским скачком в приросте
населения. Ибо, говоря языком наших школьных учебников, "человек в те дни
был словно саранча для самого же себя". Позже, когда я подрос, мне
приходилось слышать, как люди таинственно шушукаются о запретном предмете,
именуемом "противозачаточные меры", но в дни моего детства все
человечество, за очень редкими исключениями, пребывало в состояния
полнейшего и тщательно оберегаемого неведения относительно самых
элементарных условий здоровой и счастливой жизни. В окружающем меня мире
царило размножение, стихийное и безудержное, - примитивное размножение. В
этой атмосфере я жил, ею дышал, в ней рос.
- Но их же было кому вразумить: правители, священники, педагоги, врачи!
- заметила Уиллоу.
- Вразумить? Ну нет! - возразил Сарнак. - Это был поразительный
народец, все эти кормчие и духовные наставники. Их было несметное
множество, но на путь истинный они не наставляли никого. Они не только не
учили мужчин и женщин регулировать рождаемость, избегать заболеваний и
плодотворно трудиться во имя общего блага, но, скорее, только мешали
такому обучению. Наше местечко - Черри-гарденс - возникло, в общем, за
полвека до того, как я родился. Выросло оно из захолустной деревеньки я
постепенно превратилось в так называемый "пригород". В том стародавнем
мире, не знавшем ни свободы, ни порядка, земля была нарезана на лоскутки
всевозможных видов и размеров и принадлежала отдельным людям, поступавшим
с нею как им заблагорассудится, несмотря на некоторые ограничения,
обременительные, но бесполезные. Катастрофически быстрый прирост населения
привел к тому, что люди, именуемые "коммерсанты-строители", начали скупать
участки земли, зачастую совершенно непригодные к застройке, и возводить на
них дома для тех, кому негде было жить. В Черри-гарденс происходило то же
самое. Строили без всякого плана: один здесь, другой там, причем каждый
старался построить как можно дешевле, а продать или сдать внаем свое
помещение как можно дороже. Дома ставили подряд или на некотором
расстоянии друг от друга, и при каждом был клочок земли, либо засаженный
как попало, либо не засаженный вовсе. Это у них называлось "собственный
сад". Вокруг сада стоял забор, чтобы никого не пускать.
- Не пускать? Отчего?