"Герберт Уэллс. Игрок в крокет" - читать интересную книгу автора

- Я отдыхаю, - проговорил он. - Да. Но рано или поздно мне придется
вернуться все к тому же. Мне бы хотелось еще немножко поговорить с вами.
Если, конечно, вы ничего не имеете против. В вас есть, если можно так
выразиться, какое-то ободряющее отсутствие воображения. Вы как чистый лист
бумаги!
Я готов был слушать его дальше. Мне и в голову не приходило, что эти
россказни могут потревожить мой сон. Я люблю видеть сны по утрам, перед
тем как проснуться. Люблю предаваться мечтам и фантазиям. В такие минуты
чувствуешь себя в безопасности. Иной раз проберет дрожь, но настоящего
страха нет. Рассказы о невероятном я люблю именно потому, что они
невероятны. С тех пор как я в детстве открыл Эдгара Аллана По, у меня
появился вкус к жуткому и таинственному, и я, несмотря на сопротивление
тетушки - она буквально в ярость приходит при одном намеке на возможность
чего-нибудь необычайного или незаурядного, - потихоньку зачитывался его
произведениями. Моя тетушка совершенно лишена воображения, а для меня
воображение стало ручным зверьком, с которым я любил играть. Я не думал,
что он может когда-нибудь серьезно оцарапать меня; этот котенок знает
меру. Впрочем, сейчас я уже не так уверен в этом. Но как приятно было
спокойно сидеть в безопасности под ярким солнцем Нормандии и слушать
рассказы о болотах, над которыми витал ужас.
- Продолжайте, сэр, прошу вас, - сказал я. - Продолжайте!
- Итак, - снова заговорил доктор Финчэттон, - я решил бороться всеми
средствами, какие только допускало мое воспитание и звание врача. Виски и
произнесенная мной вызывающая речь, - хотя я произнес ее не столько в
действительности, сколько в воображении, - принесли мне пользу. В ту ночь
я впервые за много недель забылся крепким сном и наутро почувствовал себя
настолько освеженным, что мог обдумать свое положение. Как медик я,
естественно, должен был предположить, что эта повальная эпидемия страха и
галлюцинаций, охватившая целую округу, вызвана каким-нибудь вирусом,
находящимся в воздухе, в воде или в почве. Я решил пить только кипяченую
воду и не есть ничего сырого. Но все же я склонен был допустить, что эти
явления могут быть вызваны чем-нибудь не столь материальным. Я не могу
назвать себя убежденным материалистом. Я готов был поверить и в чисто
психологическую инфекцию, но, разумеется, не в Каиновых сынов, о которых
говорил викарий. На другое утро я решил наведаться к стороннику "высокой
церкви" в Марш Хэверинге, преподобному Мортоверу, которого так ненавидел
викарий; мне было интересно узнать, что он скажет по этому поводу.
Но вскоре я убедился, что этот молодой человек так же безумен, как и
его коллега, склонный к кальвинизму. Если старик во всем винил науку,
раскопки и католицизм, то этот молодой человек поносил реформацию и горячо
распространялся о пуританских гонениях на ведьм в шестнадцатом веке. Он
без колебаний заявил мне, что от нас отступились ангелы-хранители и на
землю вернулся дьявол. Нас тревожит вовсе не дух Каина и его грешных
сынов: мы одержимы дьяволом. Мы должны восстановить единство христианства
и изгнать дьявола.
Это был очень бледный, гладко выбритый молодой человек с тонкими
чертами лица и горящими черными глазами, говорил он высоким тенором. Он
почти не жестикулировал и только крепко стискивал свои худые руки. Будь он
не англиканским священником, а католиком, его обязательно сделали бы
миссионером. Он владел красноречием, необходимым миссионеру. Он сидел