"Герберт Уэллс. Стадо ослов" - читать интересную книгу автора

полном довольстве, на прекрасной вилле, в окружении славы, и писать хорошим
стилем книги, полные добродушия, никому не обидные, но привлекающие всеобщее
внимание, оказывается довольно утомительно, что человеку с бессмертной душой
требуется кое-что еще. Наверное, так давала о себе знать его печень,
которой, как прочими внутренними органами, писателя снабдил Господь Бог.
Зима на морском берегу укрепляет здоровье, но радости от нее куда
меньше, чем от летних месяцев, и бывали дни, когда наш писатель, отправляясь
на привычную, необходимую ему самому прогулку, буквально заставлял себя
выйти из дому. Юго-западный ветер обдувал его виллу, завывал в трубах,
потоки дождя хлестали по окнам, и автору грозило, едва он ступит за порог,
вымокнуть с ног до головы. А из окна он наблюдал серые волны, которые под
напором ветра одна за другой накатывали на берег, превращая его в полосу
мыльной пены. Но он, как подобает мужчине, превозмогая себя, надевал калоши,
непромокаемую шляпу, брал в руки самую свою большую вересковую трубку и
погружался во всю эту сырость, зная, что еще лучше он будет писать после
чая.
Да, в такой именно день он вышел на улицу. Он решительно двинулся
вперед вдоль прибрежных россыпей гравия, зарослей тамариска и бирючины,
поставив себе целью миновать порт, подняться на восточную скалу и только
потом повернуть назад, где его ждут домашний уют, тепло, жена, чай и тосты с
маслом.
По дороге, примерно в полумиле от дома, он увидел странного человека,
который все старался с ним поравняться. Человек был грязен, выглядел
несчастным, одет он был в засаленный темно-синий костюм, какие носили
кочегары-индийцы судов европейской компании, вдобавок он заметно
прихрамывал.
Когда они поравнялись, у писателя мелькнула мысль, как он далек от
мира, из которого пришел этот человек, и что это дрожащее от холода существо
таит в себе немало "местного колорита", который пригодился бы для одного из
его популярных романов. Почему бы не отведать при случае из этого источника?
Киплинг, к примеру, оттуда черпал многое и весьма успешно. Писатель заметил,
что незнакомец ускорил шаг, намереваясь, видимо, его обогнать, и зашагал
помедленнее.
Тот попросил не огонька, а протянул руку за целой коробкой спичек.
Говорил он на очень хорошем английском.
Писатель окинул взглядом своего случайного спутника и похлопал себя по
карманам. Ему никогда еще не приходилось видеть лицо, выражавшее столько
отчаяния. В лице не было ничего располагающего: крючковатый нос, нависшие
брови, глубокие глазницы, темные, близко посаженные, налитые кровью глаза,
узкий рот, небритый подбородок. И все же что-то в нем вызывало жалость, как
при виде загнанного животного. У писателя мелькнула мысль: а если вместо
того чтобы продолжить свой путь по этой дурной погоде и думать о чем попало,
взять и пригласить этого человека к себе домой, в теплый сухой кабинет,
угостить его выпивкой, покурить с ним и хорошенько его тем временем
"выпотрошить"?
- Чертовски холодная погода! - крикнул он, придав тону сердечность.
- Чертовски? Это сильно сказано! - откликнулся странный кочегар.
- Адская холодюга! - сказал автор еще настойчивее.
- Ну до ада здесь далеко! - возразил кочегар, и в голосе его прозвучала
неподдельная грусть.