"Герберт Джордж Уэллс. Армагеддон" - читать интересную книгу автора

"Отчего же вы меня не оставите в покое? Я со всем этим уже покончил. Я
теперь только частное лицо!
"Да, - ответил он. - Но подумали ли вы... Эти толки о войне, эти
тревожные слухи, эти ярые нападки..."
Я встал.
"Нет! - воскликнул я. - Я не хочу вас больше слушать. Я все принял во
внимание, все взвесил. - и я удалился".
Казалось, он собирается настаивать. Он посмотрел на меня, потом на
наблюдавшую за нами мою подругу.
"Война", - повторил он, как бы говоря сам с собой, затем медленно
повернулся и пошел прочь.
Я стоял, погруженный в вихрь мыслей, вызванных его призывом.
Тогда прозвучал ее голос.
"Дорогой мой, - сказала она, - если ты им необходим..." Она не
закончила и остановилась.
Я взглянул на ее милое лицо, настроение мое поколебалось и упало.
"Я им нужен только затем, чтобы сделать то, что они сами не решаются
сделать, - возразил я. - Если они не доверяют Ившэму, пусть сами
устраиваются с ним как хотят".
Она посмотрела на меня с сомнением.
"Но война..." - возразила она. Я заметил сомнение на ее лице,
появлявшееся уже и раньше, - сомнение во мне и в себе: первая тень такого
сомнения, строго говоря, уже должна была разъединить нас навсегда.
Я был старше и без труда мог убедить ее в том или ином.
"Дорогая, - начал я, - не смущайся случившимся. Никакой войны не будет.
Время войн прошло. Верь мне, что я знаю положение дел. Они не имеют права на
меня, дорогая, и никто не имеет права на меня. Я был свободен в выборе
жизни, и я сделал свой выбор".
"Но война..." - повторила она,
Я сел рядом с ней, обнял ее одной рукой, а другой взял ее за руку. Я
решил рассеять ее сомнения, хотел развеселить ее. Я стал обманывать ее и
вместе с тем обманывал и себя. А она слишком охотно верила мне, слишком
готова была забыть обо всем.
Вскоре тень рассеялась, и мы поспешили к месту нашего купания, к гроту
del Bovo Marino, где мы обычно купались каждый день. Мы плавали и брызгали
друг в друга, поддерживаемые волнами; мне казалось, что я становлюсь легче и
сильнее, чем обыкновенный человек. Наконец мы вышли из воды, веселые,
мокрые, и стали бегать между скал. Я надел сухой купальный костюм, мы сели
пожариться на солнце, и я задремал, прислонив голову к ее коленям; она
положила, мне руку на голову, стала слегка проводить ею по волосам - и я
заснул.
И вдруг - как будто лопнула струна - я проснулся и очутился в своей
кровати в Ливерпуле, в своей обычной обстановке.
Только одно мгновение я не хотел поверить, что все, так ярко пережитое,
было не что иное, как сновидение.
Я действительно не мог принять все за сон, несмотря на всю реальность
окружавших меня предметов. Я умылся и оделся как всегда, и пока брился,
размышлял, почему именно я должен покинуть любимую мною женщину для
фантастической политики сурового и враждующего севера. Даже если бы Ившэм
ввергнул мир в войну, что мне до этого? Я был мужчина, и сердце было у меня