"Патриция Вентворт. Мертв или жив ("Мод Силвер") " - читать интересную книгу автора

заметной чертой являлся мост, ведущий на остров.
Билл стоял и глазел на него. Средних размеров остров, находившийся
ярдах в пятидесяти, был окружен каменной стеной. Мост проходил сквозь стену,
а со стороны "большой земли" соединялся с первым этажом дома в правом его
краю. Крытый мост покоился на толстых и неуклюжих деревянных сваях, он
выглядел нелепым инородным сооружением на фоне пейзажа.
Билл двинулся вокруг озера. Аллея шла то вверх, то вниз, завершаясь
гравиевой площадкой перед фасадом здания. Впрочем, гравий был почти не виден
под сорняками и очень скользким мхом, по которому страшно было идти.
Сам дом с этой стороны выглядел менее безобразным, но казался
запущенным и неухоженным. Полдюжины ступенек, выглядевших так, словно их не
подметали годами, вели к парадной двери. Старинный, висячий звонок был
снабжен ручкой в виде скобы. Билл потянул за нее, понятия не имея, приведет
ли это звонок в действие. В подобном жилище все что угодно в любой момент
могло выйти из строя. Или же звонок мог отозваться в какой-нибудь
отдаленной, похожей на склеп кухне, где никто бы его не услышал.
После солидного интервала Билл позвонил снова. На сей раз почти сразу
же послышались шаги, дверь открылась, и пожилой слуга устремил па Билла
взгляд из-под седых косматых бровей. Он смотрел на него снизу вверх, из-за
небольшого роста, и выглядел очень утомленным, что немудрено, когда служишь
в таком огромном и запущенном доме. Посмотрев внутрь, Билл увидел в холле
мебель, знакомую по Уэйз-Энду - резные викторианские стулья, обшитый
панелями дубовый сундук и огромный фламандский шкаф с полированными шишками
наверху. Билл думал о том, что стало с Эвансом, который прослужил у
профессора дворецким минимум двадцать лет. Было странно увидеть здесь
знакомые шкаф, стулья и сундук, но не увидеть старого Эванса.
- Я мистер Кавердейл, - представился Билл. - Думаю, мистер Постлетуэйт
меня ожидает. Я послал ему мою карточку.
Не ответив, слуга распахнул дверь, а когда Билл шагнул внутрь, закрыл
ее снова и зашагал впереди через холл.
Дверь одной из комнат была открыта, и Билл очутился в маленьком
помещении, где все казалось знакомым, за исключением вида на озеро из двух
окон, обрамленных голубыми портьерами, которые когда-то висели в комнатке
Мэг в Уэйз-Энде. На полу лежал ее старый голубой ковер, а портрет ее матери
с глазами, так похожими на глаза Мэг, взирал на Билла со стены. На этих
стульях с выцветшей ситцевой обивкой сидели они с Мэг, когда он просил ее
выйти за него замуж, а она ответила отказом. Не хватало только письменного
стола Мэг и ее самой.
Билл раздумывал над тем, почему Мэг не взяла с собой портрет матери при
переезде в лондонскую квартиру, когда дверь открылась и вошла незнакомая
женщина. По описанию Мэг, он сразу узнал в ней преемницу мисс Уоллес. Мисс
Кэннок в самом деле походила не то на белую мышь, не то на белого кролика.
Седеющие волосы спускались на лоб старомодной челкой, поддерживаемой сеткой,
а сзади были собраны в пучок, из которого выбилось несколько липких прядок,
свисающих на ярко-синий воротник и на шарф, расписанный серыми и пурпурными
гелиотропами. Синее платье лишь подчеркивало болезненную желтизну лица, а
длинный и широкий шарф то и дело норовил соскользнуть. Билл ощутил
несвойственное ему раздражение. Конечно, эта женщина не могла улучшить свою
невзрачную внешность, но зачем так безобразно одеваться? Тем более в комнате
Мэг, где кричащее ярко-синее платье словно насмехалось над куда более