"Дональд Уэстлейк. Дурак умер, да здравствует дурак!" - читать интересную книгу автора

Дональд Уэстлейк.

Дурак умер, да здравствует дурак!

Copyright Дональд Уэстлейк
Copyright Андрей Шаров, перевод
Email: [email protected]
Премия "Эдгар"

Роман

1


В пятницу 19 мая я получил свое сполна. С утра какой-то однорукий гад в
парикмахерской на Западной двадцать третьей улице впарил мне поддельный
лотерейный билет, а вечером мне домой позвонил некий стряпчий и сообщил,
будто бы после смерти моего дядюшки Мэтта я унаследовал триста семнадцать
тысяч долларов. Разумеется, я сроду не слыхал ни о каком дядюшке Мэтте.
Едва стряпчий повесил трубку, я тотчас позвонил в Куинс своему дружку
Райли, который служит в отделе борьбы с мошенничеством.
- Это я, - сообщил я ему. - Фред Фитч.
- Ну, что с тобой сотворили на этот раз, Фред? - с тяжким вздохом
спросил Райли.
- Две пакости, - отвечал я. - Одну - утром, а другую - только что.
- Да? Ну, тогда берегись. Моя бабка не уставала повторять, что беды
всегда ходят тройками. Будь начеку.
- О, господи! - вскричал я. - Клиффорд!
- Что такое?
- Я тебе перезвоню, - ответил я. - Похоже, меня только что посетила
и третья.
Я бросил трубку, сбежал вниз по лестнице и позвонил в квартиру мистера
Гранта. Он самолично открыл мне дверь. Подбородок его оттеняла засунутая за
воротник салфетка, а в руке мистер Грант держал вилку с насаженной на нее
крошечной кривой креветкой, облик которой был вполне под стать наружности
моего соседа: мистер Грант и сам был маленьким, кротким креветкоподобным
человечком с плешью, в очках в стальной оправе. Трудился он в какой-то
бруклинской средней школе, где преподавал историю. Примерно раз в месяц мы
встречались с ним у почтовых ящиков и обменивались ничего не значащими
замечаниями. Собственно, к этому и сводилось все наше общение.
- Прошу прощения, мистер Грант, - сказал я. - Понимаю, время нынче
обеденное, но скажите, нет ли у вас, часом, соседа по комнате, которого
зовут Клиффорд?
Грант побледнел; рука с вилкой и креветкой повисла, будто плеть. Он
медленно захлопал глазами.
Я сознавал, что дело безнадежное, но, тем не менее, продолжал:
- Миловидный, приятный в обращении парень примерно моих лет,
подстрижен под "ежик", в белой рубахе с расстегнутым воротом, темных
свободных брюках, на шее - галстук с ослабленным узлом.
За годы вынужденных упражнений я весьма понаторел в составлении