"К.Уайт. Черный кулатанг ("Вокруг света" за 1928 г.)" - читать интересную книгу автора

не одним десятком саней. Похоже, что ты будешь охотиться за дикими гусями.
- Я узнаю его след! - тускло проговорил Слим. - У него легкие, узкие сани
и на одном полозе вырван сзади большой кусок. На снегу остается маленькая
рыхлая выемка.
Беркхед медленно пожал плечами и впал в отчаяние.
- Ложись спать, Слим, и подумай, что я сказал тебе. Утром ты встанешь в
другом настроении. А я устал, как собака, и тоже лягу.
Слим взглянул на своего друга с хитрым огоньком в глазах.
- Ладно! Давай укладываться.
Беркхед не смог уснуть сразу, несмотря на всю усталость и даже крайнее
истощение. Слим мучил его и не давал успокоиться возбужденному мозгу. Он
обязан был преследовать Пита, того убийцу, за которым его отправили. И
через день-два он поймает его. Но если он пойдет за ним и оставит Слима,
его старинный друг может стать убийцей в глазах закона. И на него,
Беркхеда, возложат обязанность доставить человека, которого он любил
больше всего на свете. Нет, он просто должен заставить Слима, взять его с
собой даже насильно, если понадобится. Да, это выход. Взять его...
Заставить силой...
Требования истощенного тела наконец взяли свое, и он заснул.

Проснулся Беркхед при дневном свете. Откинул с радостным чувством край
своего тяжелого, сшитого из кроличьих шкурок спального мешка. "Пора, Слим!
Поднимайся!" - весело крикнул он и в тот же миг заметил, что место, где
спал Слим, было пусто.
Ушел! Слим ушел! Беркхед всмотрелся в оставленный им след и убедился, что
тот опередил его на несколько часов. Его старый друг освободил его от
мучительного раздумья , и все взял в свои руки. Теперь оставалось только
одно - идти за Питом. А в это время Слим мог навлечь на себя обвинение в
убийстве.
Резкие глубокие морщины побежали от еще больше сжавшегося рта Беркхеда.
Никогда еще за время своей долгой службы он не жаждал крови, как теперь.
Он почувствовал к Питу личную, слепую ненависть, и так погнал собак, как
никогда еще не гнал их прежде. Весь день и большую часть ночи он гнался по
следу и горячо благодарил судьбу за то, что месяц и ясное небо позволили
ему удлинить часы его работы. Он наскоро поел между заходом солнца и
восходом луны, остановившись на час, чтобы скудно покормить усталую
упряжку.
Незадолго перед тем, как начала исчезать луна, крайнее изнеможение
заставило его остановиться. Он не разбивал лагеря, не разжигал костра, а
просто освободил от упряжи собак, а сам залез в спальный мешок. С восходом
солнца он вновь был на ногах, яростно насилуя больные мускулы и загнанных
собак, с дикостью, рожденной ненавистью и отчаянием.
Ровно в полдень его сердце усиленно забилось: он увидел впереди новый,
свежий след, который шел из кустов и вел в ту же самую сторону, куда
двигался и сам. А когда подошел поближе и всмотрелся в него, то не
удержался от удивленного, резкого возгласа: мягкий снег четко отпечатал
на себе следы узких санок, а задний конец одного полоза оставлял за собой
зигзагообразные бороздки.
- Обе птички разом! - пробормотал он с торжеством. - Это след Харримана,
который идет за Питом, а я между ним и Слимом, который стремиться