"Патрик Уайт. Древо человеческое " - читать интересную книгу автора

некрасивая, глядела на него, прижавшись лицом к оконному стеклу, и Стэн
Паркер навсегда запомнил это лицо, потому что долго не мог отвести от него
глаз.
Но эти мысли не согревали, а костер уже еле тлел. Стэн поежился,
потянулся вперед, поворошил красные угли, и огонь с новой силой взмыл вверх,
в ночную темь. Теперь Стэну опять стало тепло. Круг света захватывал молодую
лошаденку; она лежала, подогнув колени, а на морде ее болтался пустой, уже
ненужный мешок. Рыжий пес, распростертый на земле, положив морду на лапы,
подполз ближе, ткнулся носом в руку хозяина и лизнул; тот оттолкнул его - из
принципа. Пес только вздохнул. А человек почувствовал себя увереннее.
Ночь наваливалась на маленький кокон света, грозя его раздавить.
Студеный воздух пробирался сквозь ветви деревьев, клубился между стволами и
пластами залегал в лощине. Скалы постанывали от стужи. В выбоинках на
поверхности камней твердела и потрескивала вода.
- Проклятая ледяная дыра, - уже в полусне проворчал человек и поплотнее
завернулся в мешки.
Он знал, что тут уже ничего не поделать. Он знал - где остановилась его
повозка, там остановится и он. И ничего не поделаешь. Раз уж он обречен на
такое заточение, надо из кожи вон лезть, чтоб устроиться получше. Трудно
сказать, до какой степени здесь участвовала судьба и до какой - его воля.
Быть может, судьба и есть воля. Во всяком случае, Стэн Паркер был довольно
упрям.
Он не стал ни проповедником, ни учителем, хотя мать надеялась на это
вплоть до того дня, когда ее положили в землю, под желтую траву у речной
излучины в Ивовой протоке. За что только он не брался в ту пору. Он
перегонял стада отощалых овец и стада трущихся боками друг о дружку
атласистых коров и быков; он продолбил колодец в твердом каменном пласте, он
выстроил дом и заколол свинью; он развешивал сахар в деревенской лавке,
латал обувь и точил ножи. Но ничем не занимался подолгу, зная, что все это
не для него.
- Вот пожаловал молодой Стэн, - говорили люди и при этом выпячивали
губы и фыркали носом - они знали, кого можно дразнить безнаказанно.
С тех пор, как еще мальчонкой Стэн раздувал для отца мехи, он вечно
попадался им на глаза, и они считали, что, само собой, здесь он и
обоснуется.
В сущности, молодой Стэн Паркер и сам только того и желал, чтобы
обосноваться, но где и как? Отворенные окна на улицах городков, глубоко
вросшие корнями в землю деревья на пыльных дорогах вызывали у него грустную
тягу к прочному постоянству. Но было еще рано. В нем боролись два желания.
Еще в детстве, когда Стэн подавал отцу звонкие подковы, раздувал мехи или
сметал с полу серые обрезки копыт и аккуратные желтые яблочки конского
навоза, он уже познал мучительность этих желаний. Да, только здесь покой
постоянства, - говорили солнце и назойливые мухи, - здесь так знаком каждый
предмет, одно дело ведет за собой другое, а дни так медлительны. И конечно,
при свете ровного огня в кузнечном горне трудно было представить, что бывает
иной огонь. К тому же мальчик был привязан к своему волосатому отцу с его
вечной отрыжкой и искренне плакал, когда кузнец в конце концов спился и умер
от удара.
И как раз в то время, когда одна жизнь мальчика кончалась и начиналась
другая, в нем, как никогда, боролись тяга к постоянству и демон, который