"Оскар Уайлд. De Profundis (Тюремная исповедь)" - читать интересную книгу автора

этого постигнуть. Прекрасно помню, как я говорил ей не один раз, что не
желаю есть свой хлеб в печали, не хочу проводить ночь в слезах в ожидании
еще более горького рассвета.
Я и не подозревал, что именно на это Рок осудил меня в будущем, что в
течение целого года мне и вправду почти ничего другого и не оставалось. Но
таков уж был удел, предназначенный мне; и в последние несколько месяцев,
после страшной борьбы и усилий, я научился внимать урокам, которые сокрыты в
самой сердцевине боли. Церковники и те, кто произносит фразы, лишенные
мудрости, иногда говорят, что Страданье - это таинство. На самом деле это -
откровение. Вдруг делаешь открытия, о которых раньше и не подозревал. Всю
историю в целом начинаешь воспринимать с иной точки зрения. И то, что лишь
смутно, бессознательно чувствовал в Искусстве, теперь предстает перед тобой
с кристальной и совершенной ясностью, запечатлевается с невиданной силой.
Теперь я вижу, что Страданье - наивысшее из чувств, доступных
человеку, - является одновременно предметом и признаком поистине великого
Искусства. Художник всегда ищет те проявления жизни, в которых душа и тело
едины и неотделимы друг от друга; в которых внешнее является выражением
внутреннего; в которых форма раскрывает суть. Существует немало таких
проявлений жизни; юность и все искусства, посвященные юности, - вот один из
примеров, приходящих нам в голову, а подчас нам нравится думать, что
современный пейзаж в котором так тонко отражена вся изысканность чувств и
впечатлений, который несет в себе отпечаток духа, обитающего во всех внешних
формах и создающего свое облачение равно из земли и прозрачного воздуха или
из тумана и городских улиц, пейзаж, который в унылом созвучии настроений,
оттенков и красок раскрывает нам в живописи то, что греки умели воплотить с
таким пластическим совершенством. Музыка, в которой суть сосредоточена в
экспрессии и неотделима от нее, - это сложный пример того, о чем я хочу
сказать, а ребенок или цветок - самый простой; но Страдание - высшая ступень
совершенства, высший символ этого и в Жизни и в Искусстве. Радость и Смех
могут скрывать за собой натуру грубую, жесткую и бесчувственную. Но за
Страданием кроется одно лишь Страдание. Боль, в отличие от Наслаждения, не
носит маски. Истина в Искусстве проявляется не в сочетании вечной идеи и
преходящей формы; она - не в сходстве тела и его тени или образа,
отраженного в кристалле, с самим образом; она - не эхо, отраженное от
дальних холмов, и не источник серебряных вод в долине, показывающий Луне -
Луну и Нарциссу - Нарцисса. Истина в Искусстве - это единство предмета с
самим собою; внешнее, ставшее выражением внутреннего; душа, получившая
воплощение; тело, исполненное духа. И поэтому нет истины, которая сравнилась
бы со Страданием. Порой мне кажется, что Страдание - единственная истина.
Иные вещи могут быть иллюзиями зрения или вкуса, созданными для того, чтобы
ослепить глаза и притупить вкус, но из Страдания создана Вселенная, а дети и
звезды рождаются в муках.
И более того - в Страдании есть необычайная, властная реальность. Я
сказал о себе, что я был символом искусства и культуры своего века. Так
вот - здесь, в этом забытом богом месте, вокруг меня нет ни одного пропащего
существа, которое не было бы символом глубочайшей тайны жизни. Ибо тайна
жизни - в страдании. Оно таится везде и повсюду. Когда мы вступаем в жизнь,
сладкое сладостно для нас, а горькое - огорчительно, и мы неизбежно
устремляем все свои желания к наслаждению и мечтаем не только "месяц или два
питаться медом сот", а во всю свою жизнь не знать иной пищи, - не понимая,