"Чарльз Уильямс. Канун дня всех святых " - читать интересную книгу автора

стола.
- У меня для тебя много всего, - начал он, не дав Ричарду и рта
раскрыть. - Кое-что я тебе расскажу, а кое-что покажу. Сначала лучше
рассказать.., дело в том, что я практически помолвлен.
- Замечательно! - сказал Ричард. Джонатан опасался, как Ричард
воспримет подобное известие, но его слова, кажется, не потревожили недавней
раны. Ричард был просто искренне рад. - А я ее знаю? - тут же спросил он. -
И что значит "практически"?
- Не знаю, знаком ли ты с ней, - сказал Джонатан. - Это Бетти
Уоллингфорд, дочь маршала авиации.
Они с матерью скоро должны зайти ко мне.
- Мне приходилось слышать ее имя, - кивнул -Ричард. - Она дружила с
Лестер. Ну, может, не особенно дружила, просто когда-то они знали друг
друга. Но я почему-то считал, что она тяжело больна, и мать не позволяет ей
разгуливать по городу.
- Так и есть, - ответил Джонатан. - Маршал пригласил меня на обед,
после того как я закончил его портрет. Славный человек, хотя совершенно
неинтересен в качестве модели. Леди Уоллингфорд держит Бетти в строгости, а
"практически" я сказал потому, что когда мы наконец заговорили с ней
всерьез, она показалась мне какой-то неуверенной. Не отказала, но и не
обнадежила. А сегодня они обе собираются прийти ко мне. Не бросай меня
одного, ладно? Но это - не единственная причина, чтобы ты остался. Есть и
еще одна.
- Да? - сказал Ричард. - И какая же?
Джонатан кивнул на мольберт и прикрепленный к нему холст, завешенный
тканью.
- Вот, - ответил он и поглядел на часы. - У нас еще час до их прихода,
и я хочу, чтобы ты первым ее увидел. Нет, это не портрет Бетти и даже не ее
матушка; вещь совершенно другая, и она может - я не уверен, но может -
оказаться немного неприятной для леди Уоллингфорд. Есть у меня и еще
кое-что посмотреть, если не возражаешь. Хорошо, что ты зашел, а то я уже
собирался тебя вызванивать. Я же ни одной работы не выставляю, пока ты ее
не посмотришь.
Последнее, как Ричард отлично знал, было явным преувеличением, но
Джонатан если уж привирал, то от души. Здесь надо отдать ему должное: он ни
разу не сказал одного и того же двум разным людям, а если даже и говорил,
то слова звучали у него как-то по-разному. Разницу мог уловить только он
сам, но и знакомые не возражали. По крайней мере, Ричард только и
пробормотал:
- Никогда не думал, что ты придаешь такое значение моему мнению. Все
равно показывай, что бы оно ни было.
- Сюда! - воскликнул Джонатан и повел друга к дальней стене комнаты.
Здесь, опираясь на спины своих собратьев, стоял холст, записанный, судя по
всему, совсем недавно. Ричард приготовился смотреть.
Это была часть Лондона после налета - пожалуй, самый центр, потому что
здание справа смутно напоминало собор Святого Павла. На заднем плане
виднелось несколько домов, а все остальное пространство холста занимали
руины. Светало, небо было ясным, с первого взгляда казалось, что свет
исходит от солнца, еще скрытого за группой зданий. Самое сильное
впечатление на этой картине производил именно свет. Пока Ричард смотрел,