"Конни Уиллис. Пожарная охрана (Авт.сб. "Неразведанная территория")" - читать интересную книгу автора

глаза, я было подумал, что обрушились складные стулья, - сквозь дым ничего
нельзя было различить.
- Иду, - откликнулся я и заковылял к Лэнгби, натягивая сапоги.
В трансепте громоздилась куча из штукатурки и складных стульев, Лэнгби
торопливо ее раскапывал.
- Бартоломью! - крикнул он, отбрасывая кусок штукатурки. - Бартоломью!
Мне все еще чудился дым, и я сбегал за насосом, а потом опустился на
колени рядом с Лэнгби и ухватил отломившуюся спинку стула. Она не
поддалась, и тут меня осенило: под ней труп! Потянусь к куску штукатурки и
прикоснусь к мертвой руке... Я сел на пятки, перебарывая тошноту, а потом
опять принялся рыться в куче.
Лэнгби слишком уж торопливо орудовал ножкой стула, и я ухватил его за
запястье, чтобы придержать, но он дернул рукой так, словно я был обломком,
который следовало отшвырнуть подальше. Потом он поднял большой пласт
штукатурки, и открылся пол.
Я поглядел через плечо. Обе уборщицы испуганно жались в нише за
ангелом.
- Кого вы ищете? - спросил я, трогая Лэнгби за плечо.
- Бартоломью, - ответил он, расшвыривая мусор.
Его руки, облепленные серой пылью, кровоточили.
- Вот я, - сказал я. - Цел и невредим. - Тут я поперхнулся дымком пыли.
- Я переставил раскладушку в другое место.
Он резко обернулся к уборщицам и спросил с полным хладнокровием:
- Так что тут под штукатуркой?
- Только газовая горелка, - робко ответила одна из глубины ниши. - И
бумажник миссис Голбрейт.
Лэнгби начал шарить в обломках и откопал их. Из горелки шел газ. Огонь,
естественно, потух.
- Все-таки вы спасли собор и меня, - заметил я, стоя в одном белье, но
в сапогах и держа бесполезный насос. - Мы все могли бы задохнуться от
газа.
- Мне не следовало вас спасать, - сказал он.
Стадия первая: оглушенность, бесчувственность к боли при травмах и
ранениях, фразы, не имеющие смысла для посторонних. Он еще не сознает, что
его руки все в глубоких царапинах, он не вспомнит того, что сказал. Он
сказал, что ему не следовало спасать мне жизнь.
- Мне не следовало бы вас спасать, - повторил он. - Я обязан думать о
своем долге.
- У вас все руки в крови, - сказал я резко. - Вам надо лечь!
Говорил я тем же тоном, какой был у него тогда на галерее.


_13 октября_. Это была фугасная бомба. Она пробила дыру в хорах,
некоторые мраморные статуи разбиты, но свод крипты не обрушился вопреки
тому, что мне было почудилось. Только штукатурка местами осыпалась.
Не думаю, что Лэнгби помнит о своих словах. Это должно обеспечить мне
некоторое преимущество: ведь теперь я знаю, откуда грозит опасность, и
могу быть уверен, что она не подстерегает где-то еще. Только что толку,
если мне неизвестно, что он сделает и когда.
Уж наверное, факты, касающиеся этой бомбы, хранятся в моей