"Конни Уиллис. Пожарная охрана (Авт.сб. "Неразведанная территория")" - читать интересную книгу автора

- Я думал, вы в Бате! - вырвалось у меня.
- Тетя согласилась взять Тома, но без меня. У нее полон дом
эвакуированных детей. От них с ума можно сойти. А где ваш шарф? Тут на
холме такой холодище!
- Мне... - пробормотал я и замялся, не в силах сказать правду. - Я его
потерял.
- Другого вы не купите! Вот-вот введут талоны на одежду. И на шерсть
тоже. Другого такого у вас не будет.
- Знаю, - ответил я, моргая.
- Терять хорошие вещи! - сказала она. - Да это же преступление, если
хотите знать!
По-моему, я ничего не ответил, просто повернулся и ушел, опустив
голову, высматривать бомбы и мертвых животных.


_20 декабря_. Лэнгби не нацист. Он коммунист. Рука не поворачивается
написать это. Коммунист!
Уборщица нашла за колонной номер "Уоркера" и отнесла его в крипту, как
раз когда мы спускались туда после смены.
- Чертовы коммунисты! - сказал Бенс-Джонс. - Пособники Гитлера.
Коммунисты поносят короля, сеют смуту в убежищах. Предатели - вот они кто!
- Англию они любят не меньше вашего, - возразила уборщица.
- Никого они не любят, кроме себя, эгоисты чертовы! Не удивлюсь, если
выяснится, что они названивают Гитлеру по телефону: "Але, Адольф! Бомбы
надо вот куда кидать!"
Чайник на горелке присвистнул. Уборщица встала, налила кипяток в
щербатый чайничек для заварки и снова села.
- Ну, пусть они говорят, что думают, это же еще не значит, что они
сожгут святого Павла, верно?
- Абсолютно верно, - сказал Лэнгби, спускаясь по лестнице. Он сел,
стащил резиновые сапоги и вытянул ноги в шерстяных носках. - Так кто же не
сжег святого Павла?
- Коммунисты, - ответил Бенс-Джонс, глядя на него в упор, и мне пришло
в голову, что и он, возможно, относится к Лэнгби с подозрением.
Но тот и бровью не повел.
- На вашем месте я бы не стал тревожиться из-за них. Изо всех сил пока
стараются его сжечь немцы. Уже шесть зажигалок, и одна чуть не угодила в
дыру над хорами. - Он протянул чашку уборщице, и она налила ему чаю.
Мне хотелось убить его, швырнуть в пыль и мусор на полу крипты, под
растерянными взглядами Бенс-Джонса и уборщицы. Хотелось крикнуть,
предупреждая их и остальных дежурных: "А вы знаете, что сделали
коммунисты? - крикнул бы я. - Знаете? Мы должны его остановить!" Я даже
вскочил и шагнул туда, где он сидел, развалясь, вытянув ноги, все еще в
асбестовой куртке.
И от мысли о залитой солнцем галерее и о коммунисте, выходящем из
метро, небрежно зажав под мышкой пакет, я вновь ощутил тошноту,
беспомощность и горечь своей вины.
Я опять присел на край раскладушки и попытался сообразить, что я
все-таки мог бы сделать.
Они не отдают себе отчета в опасности. Даже Бенс-Джонс, сколько он ни