"Тим Уинтон. Музыка грязи " - читать интересную книгу автора

крышку и кладет жестянку обратно в укромную ямку. Не задерживается.
______________
* Песчаный доллар - вид моллюска с круглой раковиной.


* * *

Борис вернулся на работу. Джорджи плохо спала, ходила крадучись, пила и
не бывала на пляже ночью. Рядом с почтой она однажды увидела женщину в
бикини с ребенком, который отдирал "дворники" от "Хилюкса". В кабине другая
женщина показала ей средний палец, подняла стекло и заперла дверь.
Джорджи обнаружила, что ухаживает за Джошем и потакает ему. Она
чувствовала себя как какая-нибудь девка, которая подлащивается, чтобы
вернуть отобранные денежки. Она презирала себя. А парню было все равно. Он
возвращался из школы с несъеденными завтраками, не смотрел в глаза, выходил
из комнаты, когда входила она. Его стойкости можно было только позавидовать.
Однажды она зажала Джоша в угол в его собственной комнате, где он лежал
на кровати с фотоальбомом. Она уселась рядом и обняла его за плечи, чтобы не
столько утешить его, сколько удержать.
- Что, если мы придумаем какую-нибудь общественно полезную работу,
чтобы ты смог выкупить скейт?
- Все равно скоро Рождество, - сказал он.
- Правильно.
- Так я и подожду.
Она не сразу осознала, что он сказал. Джорджи едва сдержала смех - над
силой духа ребенка, над его уверенностью. Но тут же она почувствовала, как
он напрягся и все его тело с отвращением отдернулось от ее смеха. Он
воспринял это как насмешку. Ей хотелось биться головой об стену.
Джош отодрал липучку со страницы альбома и вырвал фотографию своей
матери. Он ткнул ею в лицо Джорджи и потом поднял фотографию над ее головой
каким-то жреческим жестом, значения которого она не поняла. Его рука дрожала
от ярости. Фотография была похожа на полную банку, которую он может
опорожнить ей на голову в любой момент.
- Чужая-плохая, - пробормотал он сквозь молочные зубы. - Чужая. Плохая.
Джорджи заставила себя встретиться с ним взглядом, и он начал бить ее
фотографией. Он бил не сильно, просто хлопал по ушам, рту и носу, -
высокомерное движение, от которого ее глаза налились слезами.
Потом оба поняли, что в дверях стоит Брэд. Казалось, образ матери
загипнотизировал его.
- Да ты даже и не помнишь, - сказал он брату.
- А вот и помню.
- Положи назад.
Джош вставил фотографию в положенное ей липкое гнездо и прикрыл
целлофановым листом. На поверхности целлофана появилась капнувшая слеза.
- И лучше извинись.
- Он извиняется, - сказала Джорджи. - Я знаю, что извиняется.
Джош засопел и закрыл альбом.
Брэд отступил, чтобы дать ей пройти. От него пахло апельсинами. Он
смотрел в сторону, когда она проходила мимо него.