"Тим Уинтон. Музыка грязи " - читать интересную книгу авторашироты, где дуют сильные западные ветры. (Здесь и далее прим. пер.)
Джорджи постояла там дольше, чем следовало бы, - пока у нее груди не заболели от пронизывающего холода, а волосы чуть было не начали съеживаться. Она следила, как луна скользит по лагуне, пока ее последние лучи не упали на перила и ветровые стекла катеров, превратив прикованные буи в судорожные, мерцающие звезды. И потом луна исчезла и море стало темно и пусто. Джорджи помедлила у холодной шиферной плиты. С нее хватит реального мира; сейчас он доставляет ей не больше удовольствия, чем рыбий жир в детстве. На пляже что-то сверкнуло. Это, пожалуй, была чайка - в четыре-то утра! - но она вздрогнула. Сейчас было даже темнее, чем ночью; ничего не видно почти. Морской воздух туманом клубился по ее коже. Холод жег голову. Жаворонком Джорджи никогда не была, но в те времена, когда работала посменно, она повидала свою долю рассветов и даже больше. Как во все те утра в Саудовской Аравии, когда она возвращалась обратно в пристанище неверных и околачивалась снаружи, пока все сослуживцы не пойдут спать. Прямо в колготках она становилась на драгоценный коврик газона и вдыхала воздух Джедды в надежде поймать тень чистого морского бриза из-за высокой стены, шедшей по всему периметру. Сентиментальная привязанность к географии ее раздражала, австралийцы этому изумлялись, а больше всего - западные австралийцы. Старый предрассветный ритуал - не просто стандартная тоска по дому, она каждое утро пытается унюхать тот коктейль, которым дышала каждый вечер во времена своего речного пертского детства, - странный соленый подъем просторы устья. Но в Джедде за все свои старания она получала только дымные миазмы дороги, шедшей вдоль берега моря, выхлопы "кадиллаков" и еще полмиллиона кондюков, выдыхающих в Красное море фреон. А теперь она здесь - годы спустя - накачивается водкой в чистом, свежем воздухе Индийского океана с жалким профилактическим упорством. Морячка, нырялыцица и рыбачка - да, но теперь Джорджи знала, что радости свежего воздуха для нее потеряны. Уже не было смысла идти в постель. Джим встанет меньше чем через час, и ей до этого ни за что не уснуть, если, конечно, она не примет таблетку. Ну и какой смысл валяться, пока он не сядет на постели и не сделает свой первый за день решительный вдох? Джиму Бакриджу будильник не нужен, он как-то автоматически поднимается рано. Он был рыбак: что называется, рано вставать - поздно в кровать; он держал марку, к которой стремились все остальные в уайт-пойнтовской флотилии. "Наследственное", - так говорили все. К моменту, когда он выходил из лагуны и направлялся к проходу между рифами, оставляя кишащий птицами остров по правому борту, весь залив уже шумел дизелями и все остальные смотрели на то, как умирает фосфоресцирующая дорожка у него в кильватере. В семь проснутся мальчики, одуревшие со сна, но вполне готовые к завтраку, хотя в течение следующего часа они будут становиться все менее и менее пригодными для обучения - и для школы. Она даст им с собой завтраки - сандвичи с яблочным джемом для Джоша и пять бутербродов с "Веджемайтом"* для Брэда. А потом они наконец ломанутся через заднюю дверь, и Джорджи сможет включить рацию и слушать флотилию, попутно наводя в большом доме подобающий |
|
|