"Ивлин Во. Испытание Гилберта Пинфолда" - читать интересную книгу автора

металла. А именно, чистой медью. Одним из самых ценных металлов в природе.
Имейте в виду, я не жалею об этой жертве и уверен, что компания оправдает
мои действия. Но я хочу, чтобы вы все осознали, что только на британском
корабле возможна такая вещь. Под любым другим флагом стали бы спасать не
человека, а металл. Вы знаете это не хуже меня. И не забывайте этого. И еще:
вместо того, чтобы везти человека с нами до Порт-Саида и определить его там
в дрянной госпиталь для восточников, я озаботился перевести его на встречное
судно и теперь он на пути в Англию. Лучшего обращения не знал бы и директор
компании. Я знаю госпиталь, в который он направляется, это славное и
приятное место. Туда мечтает попасть каждый моряк. Его окружат там всяческой
заботой, он будет жить, если, конечно, выживет, в великолепных условиях. Вот
такой наш корабль. Для людей, которые служат у нас, мы ни перед чем не
остановимся.
Собрание, похоже, расходилось. Было слышно шарканье ног, бормотание, и
скоро заговорила женщина. Этот голос мистер Пинфолд скоро узнает из тысячи.
Для каждого мужчины и каждой женщины характерно определенное звучание: этот
скрипит, тот шепелявит, та стрекочет, кто-то басит, кто-то подвизгивает, а у
кого-то интонация речи своеобразная - и все это поособому раздражает
слушающего, у него, буквально, "волосы шевелятся" или, фигурально, "сводит
скулы";
что-то в этом роде доктор Дрейк называет "аллергией". Таким был голос
этой женщины. В указанном смысле он никак не действовал на капитана, зато
мистеру Пинфолду доставлял истинное мучение.
- Что ж, - сказал этот голос, - это отучит их жаловаться.
- Да, - сказал капитан Стирфорт. - Мы погасили этот маленький мятеж. С
неприятностями покончено.
- До следующего раза, - сказала циничная женщина. - Каким жалким
выставил себя этот человек - хныкал, как малое дитя. Слава богу, что мы его
больше не увидим. Мне понравилось насчет славного, приятного госпиталя.
- Ага. Они же не представляют, в какой ад я его направил. Узнает, как
губить мою медь. Он еще пожалеет, что он не в Порт-Саиде.
А женщина омерзительно расхохоталась. - Он еще пожалеет, что не умер, -
сказала она.
Раздался щелчок (кто-то, значит, сидит на пульте, подумал мистер
Пинфолд) и заговорили два пассажира. Видимо, пожилые, военные люди.
- Я думаю, нужно сказать пассажирам, - сказал один.
- Да, мы должны созвать собрание. Слишком часто подобные вещи не
получают должной оценки. Мы должны выразить нашу признательность.
- Тонна меди, говорите?
- Чистой меди, искромсали и швырнули за борт. Ради черномазого. Как тут
не гордиться британской службой.
Голоса смолкли, а мистер Пинфолд лежал и раздумывал об этом собрании:
не в том ли его долг, чтобы явиться и открыть подлинный характер капитана и
его сообщницы? Конечно, будет трудно обосновать свои обвинения,
удовлетворительно объяснить, как случилось, что он проник в секреты
капитана.
Каюту затопила мягкая музыка, большой далекий хор исполнял ораторию. -
Это безусловно граммофонная пластинка, - подумал мистер Пинфолд. - Или
радио. На борту такое не исполнишь. - Потом он немного поспал и проснулся от
смены музыки. Снова на три восьмых веселая молодежь отдавала дань индейцам