"Ивлин Во. Испытание Гилберта Пинфолда" - читать интересную книгу автора

покопута. Мистер Пинфолд взглянул на часы. Одиннадцать тридцать. Пора
вставать.
С трудом бреясь и одеваясь, он внимательно обдумал свое положение. Зная
теперь о наличии разветвленной связи, он понимал, что помещение, где играл
этот джаз, могло быть где угодно на корабле. Как и молитвенное собрание.
Поначалу казалось странным, что тихие голоса так легко проходят сквозь пол и
что он их слышит, а Главер - нет. Теперь это объяснилось. Но озадачивали
нерегулярность работы, смена места, щелчки включения и выключения.
Невозможно представить, чтобы кто-то на коммутаторе подключал его каюту к
досадным происшествиям. Ясно, что капитан не станет сознательно
транслировать свои частные, компрометирующие его разговоры. Мистер Пинфолд
пожалел, что плохо разбирается в технике этого дела. Он вспомнил, что в
Лондоне, сразу после войны, при общем развале, так же капризно работали
телефоны; линия вдруг смолкала; потом начинался треск; потом, когда помнешь
и подергаешь перекрутившийся провод, возобновлялся нормальный разговор. Он
предположил, что где-то над его головой, скорее всего, в вентиляционной
шахте, многие проводки перетерлись и разомкнулись, но при качке они
соприкасаются и налаживают связь то с одной частью корабля, то с другой.
Перед выходом он заглянул в коробку с пилюлями. Чувствовал он себя
неважно. Если бы только хромота;
он основательно расклеился. Доктор Дрейк ничего не знал про снотворное.
Наверное, эти пилюли, новые, говорят, и очень сильные, были не в ладах с
бромидом и хлоралом, а возможно, еще и с джином и бренди. Впрочем,
снотворное кончилось. Раз-другой он еще примет пилюли. Он проглотил одну и
полез на верхнюю палубу.
Там были свет и жизнь. Сверкало холодное солнце и пронизывал ветер. В
то непродолжительное время, что мистер Пинфолд взбирался по лестнице,
молодежь свернула свой концерт. Сейчас они были на юте - метали кольца,
играли в палубный шафлборд {Игра, в которой деревянные диски передвигаются
ударами палок по девятиклеточной доске.}, болея друг за друга, и бурно
ликовали, когда качка сбивала их в кучу. Облокотившись на поручень и глядя в
воду, мистер Пинфолд недоумевал: что хорошего находят в музыке индейцев
покопута эти здоровые на вид, славные ребята. На корме в одиночестве стоял
Главер и размахивал своей клюшкой. На солнечной стороне палубы, закутанные в
пледы, сидели пассажиры постарше - кто читал популярную биографию, кто
вязал. Словно офицеры, ждущие своей очереди на батальонном смотру,
фланировали парами молодые бирманцы, все справно одетые в блейзеры и палевые
брюки.
Мистер Пинфолд искал военных, в чей бездоказательный панегирик капитану
он считал себя обязанным внести поправку. По их голосам, немолодым,
отчетливым, обычным, он ясно представил себе, как они выглядят. Это
отставные генерал-майоры. В войне 1914-го года проявили себя храбрыми
строевыми офицерами - возможно, в линейной кавалерии, и закончили войну,
командуя бригадами. Перешли в штабной колледж и терпеливо ждали новых
сражений, но в 1939-м оказалось, что для действительной службы они
староваты. Впрочем они верой и правдой оттрубили свое в управлениях, ходили
на пожарные дежурства, маялись без виски и бритвенных лезвий. Теперь они
только и могли позволить себе этот ежегодный недорогой зимний круиз;
замечательные по-своему старики. Он не нашел их ни на палубе, ни в гостиных.
Когда склянки пробили полдень, поток людей устремился в бар узнать